Израильские стартапы в условиях пандемии COVID-19: как выйти из кризиса
Поэтому, когда три недели назад израильская компания OurCrowd объявила о создании Фонда инноваций в 100 млн. долларов для борьбы с пандемией, это произвело впечатление одновременно самой очевидной и самой нелогичной идеи.
Джон Медведь, основатель и гендиректор OurCrowd, видит обе стороны медали: «Я очень оптимистично настроен относительно инвестиций и того, как мы будем выглядеть на фоне других. Опасности, которые несет с собой этот кризис, не вводят меня в панику. Он не похож ни на какой другой», — сказал он. — Скорее, это «Повесть о двух городах», где Диккенс говорит о возможности возрождения и перерождения, как на личном, так и на социальном уровне».
Стартапы, которым посчастливилось располагать технологиями, отвечающим потребностям эпохи пандемии, смогли обеспечить финансирование венчурного капитала, а сами предприниматели, готовые рискнуть, даже собрали деньги для новых фондов. Но поиск в сети показал, что OurCrowd — единственный инвестор в мире, объявивший о выделении средств на технологии, связанные с пандемией.
Медведь – не единственный в мире рисковый инвестор. Разница, по его словам, заключается в том, что OurCrowd обладает большей свободой, чем традиционные венчурные капиталы, в том, что касается создания фондов. Большинство из них собирают деньги циклами от трех до четырех лет и потому не способны быстро отреагировать, если неожиданно возникает возможность многообещающей инвестиции.
В отличие от традиционных венчурных капиталов, OurCrowd получает капитал как от учреждений, так и от частных лиц. Инновационный пандемический фонд будет вкладывать в медицинские стартапы, разрабатывающие технологии для непосредственного решения проблем пандемий, а также в компании, располагающие инструментами, характерными для начала новой эры, когда более распространенными стали удаленная работа и обучение, и тому подобное.
Скептики говорят, что когда вирус отступит, — либо сам по себе, либо в результате создания вакцины — люди вернутся к своим докризисным схемам поведения. Возможно, сейчас они проводят конференции через Zoom, но в любую минуту вернутся к личным встречам.
Медведь с этим не согласен: «Территория, которую захватил дигитальный мир, навсегда останется за ним. Zoom не сдастся. Мы не вернемся в мир таким, каким он был до Zoom. Когда год назад я звонил через Zoom, все считали, что я свихнулся. Zoom останется с нами, появится вакцина или нет. Университеты, школы, вся методика образования – все это претерпело фундаментальные изменения раз и навсегда».
OurCrowd приспособилась к новой реальности. Конференции инвесторов, которые проводит компания – это блестящие мероприятия, привлекающие тысячи посетителей. Когда компания 13 февраля провела в Иерусалиме последнюю на данный момент конференцию, в Китае бушевала пандемия, и 1000 человек из Азии, зарегистрировавшиеся для участия в конференции, ее покинули. Но в Израиле первый случай коронавируса был подтвержден только через пять дней, так что тогдашняя ситуация все еще была «бизнес почти как обычно».
Конференция OurCrowd, на которой состоялась презентация нового фонда и технологий, возникших в результате пандемии, проходила полностью онлайн. В программу были включены живые и предварительно записанные выступления. Для участников в разных часовых поясах она будет повторена.
Медведь говорит, что переход в виртуальный мир не представляет для него особых сложностей. По его словам, многие его знакомые перенесли COVID-19, а некоторые и умерли от него. Поэтому он с большой осторожностью относится к непосредственным контактам с людьми: «По натуре я человек эмоциональный и общительный, и мне бы хотелось снова стать таким, но я абсолютно уверен, что мы будем рассматривать большую часть реальности по принципу «до и после кризиса», потому что все фундаментальным образом меняется».
Одна из самых крупных заявок в портфеле OurCrowd, связанных с пандемией — это компания MigVax. Когда началась вспышка COVID-19, эта компания находилась на заключительной стадии разработки вакцины против вируса инфекционного бронхита — коронавируса, который заражает птицу. В настоящее время компания, опережая большинство конкурентов, разрабатывает пероральную вакцину против COVID-19.
Другой стартап, Tovala, реагирует на изменения привычек потребителей в эпоху социального дистанцирования. Tovala доставляет на дом расфасованные свежие продукты. К первому заказу прилагается «умная» духовка, которая считывает с упаковки инструкцию по приготовлению. «Фирма не присылает вам готовые блюда — людям надоело покупать еду «на вынос», и компания далеко обошла своих конкурентов», — пояснил Медведь.
Но для многих стартапов в Израиле и за рубежом главная задача — просто пережить пандемию. Денег не хватает, клиентов мало. По данным исследовательской компании Startup Genome, в глобальном масштабе инвестиции в венчурный капитал с начала пандемии упали примерно на 20 процентов. Проведенный в прошлом месяце опрос о местных стартапах показал, что при нынешнем уровне доходов и расходов 45 процентов не смогут продержаться более шести месяцев. Почти две трети стартапов сообщили, что их доход снизился как минимум на 25 процентов.
Медведь сказал, что одна из портфельных компаний OurCrowd была вынуждена закрыться. Капитал был крайне необходим компании как раз когда разразился коронавирус, и весь мир венчурного капитала застыл. И потому собрать капитал вовремя им не удалось.
OurCrowd помогает своим стартапам сократить расходы, найти новых клиентов и подстроиться к текущим запросам. По мнению Медведя, израильские компании обладают конкурентными преимуществами перед аналогичными компаниями в Силиконовой долине и в других местах.
«Мы очень хорошо справляемся с кризисами. Мы — не просто нация стартапов, мы — нация кризисов. Мы умеем эффективно использовать вложенные в стартапы капиталовложения. Израильтяне — транжиры. Мы с небольшими средствами можем достигнуть большего. Мы работаем в международном масштабе», — сказал он.
Однако он предупредил, что сегодня быть международной компанией уже не такое большое преимущество, как когда-то. Торговая война между США и Китаем, конкуренция между странами за оборудование и почти полное сокращение авиаперевозок – все это способствует созданию «высоких заборов» между странами. Единственное положительное явление последнего времени, на которое указал Медведь, это беспрецедентное сотрудничество между учеными.
Рассуждая о возможном влиянии отхода от глобализации на Израиль, он сказал, что Израиль получает львиную долю своего инвестиционно-технологического капитала из-за рубежа, в первую очередь из США. В первом квартале израильские венчурные фонды составляли всего 7 процентов от инвестиций в стартапы, которые в общей сложности составляют 2,7 млрд. долларов.
Медведь отметил, что обычно огромная доля зарубежных инвестиций является для Израиля предметом гордости и доказательством того, что его технологический сектор может привлекать деньги со всего мира. Но крупные инвесторы не будут рисковать, вкладывая миллионы долларов в стартапы, не встретившись лично с командой предпринимателей, которые будут тратить эти деньги.
«Вопрос заключается в том, сохранится ли такое положение в мире, где люди не могут путешествовать, и в какой степени венчурные капиталисты продолжат инвестировать, если они не смогут встретиться с людьми лицом к лицу, — сказал Медведь. — Это еще предстоит выяснить».
Дэвид Розенберг (David Rosenberg), Haaretz