Ядерное соглашение c Ираном: Мюнхен или Рейкьявик?
Но параллели с Мюнхеном быстро рассыпаются в прах. Во-первых, иранская угроза не может быть сравнима с нацистской Германией — великой державой, претендовавшей на мировое господство. Кроме того, в 1938 году Великобритания и Франция организовали «пакт с дьяволом» фактически в одиночку. Но сейчас переговоры с Ираном ведут на коллективной основе все постоянные члены Совета Безопасности ООН плюс Германия. И сенатор Кирк, безусловно, неправ, сравнивая компромиссные соглашения Чемберлена с теми, что сделал Обама. В 1938 году единственной реальной уступкой Гитлера было обещание не начинать войну немедленно. Напротив, в обмен на облегчение санкций Иран будет вынужден принять некоторые очень жесткие ограничения, когда-либо накладывавшиеся на ядерные программы.
Защищая ядерную сделку, Барак Обама предложил совершенно иную историческую параллель. «Американский народ помнит, что в разгар холодной войны президенты Никсон и Рейган заключили исторические соглашения о контроле над вооружениями с Советским Союзом ... несмотря на то, что противник не только угрожал уничтожить нашу страну и наш образ жизни, но и имел средства, чтобы сделать это».
Если сделка с Ираном не Мюнхен, то может быть это Рейкьявик? В 1986 году президент США Рональд Рейган и советский премьер (так в тексте – ред.) Михаил Горбачев встретились в столице Исландии для переговоров по договору о контроле над вооружениями. Саммит заложил основу для заключения в 1987 году Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который привел к серьезным сокращениям ядерных арсеналов обеих сторон и помог положить конец холодной войне.
Может ли сделка с Ираном вернуть Тегеран к нормальной жизни? В конце концов, Соединенные Штаты и Иран имеют общие интересы в противостоянии Исламскому государству в Ираке и Сирии, власти талибов в Афганистане.
Но опять же, аналогия сомнительна. Иранский президент Хасан Рухани — это не Горбачев. Советский лидер стремился оставить серп и молот склеротичным ортодоксам и разрядить непримиримость во взглядах, характерную для той сверхдержавы. Напротив, Рухани стремится форсировать развитие иранской экономики и облегчить отношения страны с внешним миром — при сохранении политической системы и поддержке антизападных сил в стране, а также сирийского режима Башара Асада. Горбачев был человеком, принимавшим решения в Москве. Рухани принципиально отвечает перед Верховным лидером Али Хаменеи, который по-прежнему привержен теократическому правлению. Горбачев обещал гласность. Муллы Ирана были вовлечены в широкомасштабный обман в отношении своей ядерной программы.
Обама стоит на более прочной основе, проводя параллель со сделками времен холодной войны, достигнутыми после продолжительных дискуссий Джоном Ф. Кеннеди и Ричардом Никсоном. Договор о запрещении ядерных испытаний 1963 года запретил испытания ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой, оставив возможность проводить их только под землей. А Договор об ограничении систем ПРО 1972 года ограничивал развитие средств защиты от ядерного нападения. Никакая аналогия не совершенна, и существует множество очевидных различий между переговорами сверхдержав «Эпохи безумцев» и ведением переговоров с Тегераном сегодня. Но эти случаи представляют собой несовершенные сделки с автократическим оппонентом, которые, тем не менее, стабилизировали международную систему.
Кеннеди и Никсон не ожидали, что подписанные ими договоры вдруг закончат холодную войну. Были глубокие сомнения и относительно соблюдения условий соглашений. И ни один из договоров не удержал СССР от совершения актов агрессии, в том числе вторжения в Чехословакию в 1968 году и в Афганистан в 1979 году.
Но договоры эпохи холодной войны уменьшили вероятность возникновения кризисов или войны. Кеннеди и Никсон осознали, что Соединенные Штаты могут вести переговоры с Москвой, но по-прежнему следовать комплексной стратегии, направленной на изменение поведения своего противника. Кеннеди заявил, что Договор о частичном запрещении испытаний «не решит все конфликты, не заставит коммунистов отказаться от своих амбиций и не устранит опасность войны». Тем не менее, это была «победа для человечества», которая позволила сократить ядерные испытания и предотвратить распространение ядерного оружия.
Сделка с Ираном также является практической попыткой стабилизации международного порядка. Замораживание и снижение до прежнего уровня компонентов иранской ядерной программы позволит на годы отодвинуть возможности Ирана построить атомную бомбу. Любая попытка Тегерана обмануть и выйти из договора будет рассматриваться всеми как позорный поступок и вызовет сильнейший международный резонанс.
Смягчение настроения кризисной ситуации вокруг ядерной программы Тегерана может предоставить возможности для дальнейшего прогресса в регионе. Не смотря на ограниченность возможностей, Кеннеди охарактеризовал Договор о запрещении ядерных испытаний как «важный первый шаг на пути к миру, шаг навстречу благоразумию — шаг в сторону от войны». Обама заявил, что целью США является порядок на Ближнем Востоке, и ядерная сделка стала для этого «хорошим началом».
Доминик Тирни (Dominic Tierney), "The Atlantic"