Выборы в Думу: масштаб фальсификаций
Хотя все ведущие социологические центры, и ФОМ, и ВЦИОМ, и даже оппозиционный «Левада-центр» серьезно опростоволосились перед выборами и выдали явно ошибочные прогнозы, не стоит списывать их со счетов. То, что на этот раз они не сумели оценить количество неискренних ответов («фигу в кармане») и вклад отказов от общения с социологами в общий результат, еще не значит, что они вовсе не умеют опрашивать респондентов и считать полученные ответы. По-видимому, экзит-пол ФОМа, охвативший 80000 респондентов в 80 регионах, был наиболее корректной попыткой показать истинную картину голосования. К сожалению, с ним случилась с виду анекдотическая, а на самом деле печальная история. Данные экзит-пола по отдельным федеральным округам, Москве и всей России демонстрировались на сайте ФОМа. Однако после демонстрации итогового результата (за «Единую Россию» – 43% по всей стране и 23% – в Москве), эти данные внезапно исчезли, а их заменил промежуточный результат (более благоприятный для Единой России – 45,5% по стране), выданный за окончательный, причем без детализации по регионам. Невнятное объяснение причин этих действий приводит РИА «НОВОСТИ». Однако, благодаря бдительным блогерам, окончательные результаты экзит-пола по-прежнему доступны в сети.
Тем не менее, даже 80-тысячный экзит-пол не следует считать истиной в последней инстанции. Экзит-полом не были охвачены несколько регионов (в число которых почти наверняка входила Чечня), 30% опрошенных отказались отвечать, да и нельзя быть уверенным в абсолютной правдивости всех полученных ответов. Можно задать и противоположный вопрос – почему нужно верить ответам, собранным при проведении экзит-пола, если социологические опросы давали искаженную картину?
Ответ на этот вопрос очень прост – огромная выборка без больших географических перекосов, включенность только что проголосовавших людей в избирательный процесс, и, главное, гораздо более высокая степень анонимности. Поэтому экзит-пол ФОМ вполне может быть принят за основу при определении реальных итогов голосования, но нуждается в некоторой корректировке с учетом данных статистического анализа, непосредственных наблюдений на избирательных участках и электоральной географии.
Например, в Москве, где отношение к «Единой России» хуже всего, опрос мог даже занизить количество проголосовавших за эту партию. По-видимому, в столице за нее проголосовала, разумеется, не половина избирателей, как было объявлено ЦИКом, но чуть больше, чем получилось по результатам экзит-пола, наиболее вероятная оценка – в диапазоне 25-30% (26-27% по данным Д. Орешкина). В то же время в малых городах и селах, где анонимность экзит-пола была весьма призрачной, не голосовавшие за «Единую Россию» уклонялись от ответов или даже обманывали интервьюеров.
Данные об итогах экзит-пола в С-Петербурге не публиковались, поэтому для расчетов я использовал результаты социологического опроса, проведенного незадолго до выборов, и результаты голосования на участках с внимательными наблюдателями. Итоговая оценка количества голосов за «Единую Россию» почти точно совпала с московской – 26-28%. Для других областей важную роль сыграли обширные сравнения результатов, полученных на участках с КОИБами и с ручным счетом. В третьих случаях критерием необходимости корректировки служили особенности формы распределения голосов (насколько различаются кривые распределения в разных областях хорошо показано многими блогерами).
Разумеется, для прямых оценок абсолютного количества голосов, полученных разными партиями, все эти сведения и расчеты использовать затруднительно, но они вполне дают направление, где и приблизительно какие корректировки надо вводить, сравнивая данные ЦИК, различные реконструкции результатов голосования и итоги экзит-пола (к сожалению, известные нам только по федеральным округам, но не по субъектам Федерации).
Я не буду приводить всех своих детальных оценок, полученных с помощью приведенных выше методов (думаю, что они еще будут корректироваться, и вряд ли в пользу «Единой России»), а сразу перейду к окончательной оценке. Отмечу, что она достаточно близка к суммарным оценкам Киреева и Кобака, также сопоставлявших свои расчеты с данными экзит-пола ФОМа. По моей оценке «Единая Россия» все же набрала не менее 40% голосов и по-прежнему действительно является самой популярной «партией» в России.
Отмечу, что мои оценки весьма консервативны, я намеренно избегал учета данных о фальсификациях, опирающихся на единичные свидетельства, поэтому реальный процент голосов у «Единой России» может быть несколько ниже. Но, главное состоит в том, что революционно низкие оценки популярности «Единой России» существенно недооценивают силы административного ресурса и привычки голосовать за власть. Хотя и во мнениях и поведении весьма послушных избирателей явно произошли значительные перемены, но было бы неправильно отрицать верноподданное электоральное поведение очень многих телезрителей и, тем более, голосование под административным нажимом.
Интересно посмотреть, в какой мере административный нажим и искренняя приверженность «Единой России» распределены между разными группами избирателей. Прежде всего видно, что масштаб фальсификаций хорошо коррелировал с уровнем поддержки ЕР. Чем больше людей в регионе голосовало за «Единую Россию», тем больше голосов и приписывалось. Это правило имело ряд исключений, самым главным из которых была Москва, где на глазах множества наблюдателей, российских и международных, результаты голосования были искажены почти вдвое, что и было одной причин столь сильного возмущения москвичей.
К числу наибольших почитателей «Единой России» (и главных жертв фальсификаций) прежде всего относится население национальных республик, а также сельские жители (в основном южных регионов России). Как мне представляется, роднит эти группы избирателей не только более послушное электоральное поведение, но и относительно малая заинтересованность в далеких от них федеральных политических баталиях. Однако избиратели разделились не только по национальному или географическому признакам - еще одной границей (да не обидятся на меня читательницы!) стали гендерные различия, причем это сказывается как в общероссийских, так и в региональных опросах. В целом, поддержка ЕР и лично Путина у женщин 1,3-1,5 раз выше, чем у мужчин. С. Белановский объясняет это меньшим интересом женщин к политике, ориентацией при выборе на более знакомый бренд. Если его объяснение правильно, то получается что в наибольшей степени ЕР поддерживают наименее политизированные слои населения, которые могут с небольшими моральными затратами изменить свою позицию. При этом среди наиболее политически активной части населения – русских (русскоязычных) мужчин средних и больших городов - доля сторонников ЕР в среднем составляет примерно 30-35%, а в Петербурге и Москве – не более 20-25%.
Оценивая роль административного нажима, необходимо заметить, что нажим может быть грубым – "отключим газ, накажем, уволим" и т. д., а может быть и достаточно мягким – "очень прошу, вся родня голосовала, ты уж не подводи меня" и др. Естественно, мягкий нажим учесть невозможно, да и не нужно. Грубый нажим полезно попытаться вычесть, хотя оснований для его количественной оценки очень мало.
Приближенная оценка привела меня к величинам в диапазоне 35-38%, отданных на «Единую Россию» - без учета не только фальсификаций, но и без грубого нажима. Это результат, который должна была получить «Единая Россия» на честных, но несправедливых выборах.
Сколько же она получит на выборах честных и справедливых – без административного ресурса, с равными правами всех партий, с партией Навального, без 7%-го барьера, без назначенных губернаторов и др.? Ответа на это вопрос нет и быть не может – в имитационной демократии честных и справедливых выборов не бывает.
Сергей Цирель