Рефлекс страха
Ужаснувшись от картины первых дней войны, Сталин едет на дачу и несколько дней вообще ничего не делает; лишь через некоторое время партийным и военным верхам удается привести в чувство вождя народов. Корни катастрофы, в которую превратилось начало Великой Отечественной, многие исследователи уже в 1980-х начали искать в 1937 году. По распространенному мнению, ликвидация большинства командующих Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) в годы «большого террора» лишила СССР военного руководства, способного подготовить страну к войне и грамотно руководить армией в самые тяжелые дни вторжения.
В эпицентре сталинского террора оказалась вся верхушка вооруженных сил Советского Союза. На начальном этапе Сталин с особым цинизмом поставил судьями бывших сослуживцев или руководителей жертв. Разумеется, многие из них потом также оказалась среди репрессированных. Были расстреляны маршал Тухачевский, командарм 1-го ранга Якир, командарм 1-го ранга Уборевич, комкор Эйдеман, комкор Путна. Маршал Блюхер был забит до смерти в тюрьме. Все они были реабилитированы после смерти Сталина. Общая численность репрессированных представителей командного состава армии приближается к 40 тысячам.
Позже станет популярна точка зрения о том, что государство успело восстановиться к войне, ведь на места старых командиров пришли новые, более талантливые. Вспоминают, например, Жукова, который в начале войны в возрасте 44 лет стал начальником Генерального штаба РККА, или 34-летнего Николая Кузнецова, в 1939-м назначенного наркомом ВМФ. И плевать, что многие из них потом писали в своих мемуарах о том, что в 1937 году была подорвана мощь армии из-за выкоса командного состава. Легко же сейчас говорить, что многомиллионные потери, невосполнимые потери случились из-за технического превосходства Германии в первые годы Войны (которого не было на самом деле). Многие фронтовики в воспоминаниях пишут, что командный состав боялся брать на себя ответственность, отстаивать свое мнение (часто более компетентное, чем у Сталина – политика, но не военного): командиры помнили о репрессиях, и страх подавлял инициативу.
Здесь стоит привести цитату из книги «Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине» писателя-фронтовика Константина Симонова. Вот на что он обращает внимание: «Прямое противопоставление своего взгляда на будущую войну взглядам Сталина означало не отставку, а гибель с посмертным клеймом врага народа». Выходит, лишь максимально точное и беспрекословное выполнение приказа давало гарантию избежать попадания в кровавую сталинскую мясорубку. Военные, находящиеся под прессом сталинской тирании, были обречены.
Это состояние психологи называют «выученная беспомощность». Это такой рефлекс страха, при котором человек не предпринимает попыток улучшить свое состояние в ситуации, когда возможности для выхода из опасности еще существуют. У людей теряется ощущение свободы, контроля над собой, появляется неверие в возможность что-либо изменить, депрессия и даже желание ускорить трагическую развязку. Это состояние хорошо знают офисные служащие крупных компаний. Часто новый некомпетентный руководитель устраивает разносы подчиненным по любому поводу, даже если условная задача выполнена на 100%. Рядовые клерки после нескольких выговоров начинают панически бояться начальства, и даже более опытный профессионал со временем начинает слушаться шефа, не думая, что идет на ошибку: ему все равно, главное – ублажить руководство.
Поклонникам товарища Сталина, готовым добровольно отказаться от своих свобод ради «сильной руки», а также любителям бессмертного выражения «России нужен царь!» нужно понимать: привыкнув беспрекословно подчиняться вождю, в критической ситуации, когда они окажутся неожиданно брошены и предоставлены сами себе, они погибнут, как животные, идущие на убой.
Дмитрий Зимин