Вы здесь

Проблемы российской аспирантуры

Нынешнее трудное положение науки в нашей стране во многом связано с качеством подготовки аспирантов, которое в последние годы оставляет желать лучшего. И хотя в прошедшие десять лет в России ежегодно отмечался 12–15-процентный рост количества защит диссертаций, число учёных за это же время сократилось почти втрое, а финансирование науки с начала 90-х годов урезали в десять раз. При этом больше половины диссертаций защищалось в области социогуманитарных дисциплин. Тогда как учёных в этих областях работает не более пяти процентов от общего количества.

Главные сторонники такого перехода – представители Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ). Ректор этого вуза Ярослав Кузьминов не раз говорил о том, что восстановление качества российской аспирантуры возможно только в рамках англосаксонской, а не германской модели. В подтверждение этих слов в ГУ-ВШЭ решились на смелый эксперимент. Начиная с 2010 года, в университете по двум направлениям (экономика и социология) будет работать так называемая «аспирантура полного дня».

По словам проректора ГУ-ВШЭ Сергея Рощина, такая форма подготовки аспирантов, с одной стороны, предполагает значительную обучающую компоненту (учёба в аспирантуре должна стать серьёзной работой, как это принято в американских вузах), а с другой – необходимое ресурсное обеспечение. Планируется, что аспирант за счёт внебюджетных средств вуза ежемесячно будет получать 25 тысяч рублей (в сравнении с нынешней стипендией в 1,5 тысячи эта цифра кажется почти космической).

«Также мы предполагаем, что содержание этой программы будет включать регулярные рабочие семинары, на которых будут рассматриваться итоги работы. Мы выстроили наши учебные планы так, что первый год будет посвящён фундаментальному изучению предметов по специальности в рамках нашего университета, а уже со второго года аспирант будет привлекаться к обучению либо в рамках зарубежного вуза-партнёра по программе PhD, либо в ГУ-ВШЭ, но при участии иностранных преподавателей», – уточнил г-н Рощин.

Его коллега, первый проректор Московского физико-технического института (МФТИ) Тимофей Кондранин, наоборот, не имеет ничего против классической модели аспирантуры, он даже считает её вполне эффективной, но только в том виде, в каком она существует, например, в таких вузах, как МФТИ. «Физтех – вуз особого типа, и система подготовки кадров, включая аспирантуру, которая получила признание в стране и за рубежом как “система Физтеха”, оказалась гибкой и достаточно хорошо адаптируемой к быстро изменяющимся условиям. Система успешно работала в советское время, она продолжает работать и сейчас. На первый взгляд, модель кажется консервативной, но именно это обстоятельство делает её адекватной образовательной траектории молодого человека, который собирается строить научную карьеру, – полагает г-н Кондранин. – Однако тиражировать такую систему в массовом порядке нельзя. Если только в ограниченных масштабах и только применительно к ведущим вузам».

Основная отличительная черта физтеховской образовательной технологии в том, что, уже начиная с третьего курса, научно-исследовательская работа (НИР) студента является необходимой составной частью учебного процесса. Как следствие, для неё характерна тесная связь магистратуры, в которой на НИР отводится свыше 70 процентов учебного времени, и аспирантуры, за что уже давно ратует тот же Михаил Кирпичников.

Тесная интеграция образовательного процесса и научных исследований в МФТИ реализуется на базовых кафедрах института, образованных в научных организациях, среди которых ведущие институты РАН естественно-научного профиля, государственные научные центры, предприятия оборонно-промышленного комплекса, негосударственные компании, успешно работающие на рынке высоких технологий.

Начиная с четвёртого курса бакалавриата, студенты, принимая непосредственное участие в выполнении проектов в лаборатории базового предприятия, наряду с получением общетеоретических и специальных знаний на базовых кафедрах в течение трёх лет приобретают важнейшие специфические навыки, компетенции и, что наиболее важно, реальные научные результаты, которые можно назвать «диссертационным заделом».

«Надо понимать, что никакая серьёзная диссертация за три года не делается. Особенно, если работа связана с экспериментальными исследованиями или технологическими разработками. Поэтому наши ребята, которые нацелены на защиту диссертации, задумываются об этом, начиная с третьего курса. Точнее, они задумываются даже не о диссертации, а просто о перспективе своей научной работы. Фактически выпускники МФТИ поступают в аспирантуру для того, чтобы развить и довести до логического завершения уже полученный в студенческие годы диссертационный задел», – отметил г-н Кондранин.

Не благодаря, а вопреки
Кстати, тезис «научно-исследовательская работа как неотъемлемая часть учебного процесса» позволяет частично решить одну из самых больших проблем современной магистратуры и аспирантуры – маленькие стипендии.

В рамках физтеховской модели практически все студенты-магистранты, а также аспиранты, работая в проекте, обеспечиваются заработной платой, величина которой, естественно, зависит от вклада исполнителя в результат, но существенно превышает величину стипендии.

Поэтому если студент (а впоследствии и аспирант) в качестве жизненного приоритета выбирает научную карьеру, то «система Физтеха» предоставляет ему возможность в полной мере реализовать свои планы.

По словам г-на Кондранина, в соответствии с учебным планом, на четвёртом курсе студенты МФТИ проводят на базовом предприятии два-три дня в неделю (в расписании это называется «базовый день»), из которых один день полностью посвящается общепрофессиональной или специальной теоретической подготовке и только один или два дня отведены на работу в лаборатории. Поэтому студенты зачисляются на работу на неполную ставку и имеют возможность зарабатывать небольшие деньги. Но на пятом курсе, когда студент проводит в лаборатории базового предприятия уже четыре рабочих дня, он имеет возможность с учётом дополнительных надбавок за участие в конкретном проекте зарабатывать деньги, достаточные для того, чтобы не искать подработки на стороне. Поэтому стипендия для магистра или аспиранта не является определяющим фактором.

Однако в остальных вузах экономический фактор продолжает играть важную роль. Например, стипендия аспиранта МГУ им. М. В. Ломоносова даже со всеми ректорскими и факультетскими надбавками редко превышает три тысячи рублей. Большинство же российских аспирантов получают и того меньше («голая» стипендия равняется 1,5 тысячам рублей). Для сравнения: стипендия аспиранта в большинстве европейских стран и США составляет полторы тысячи евро. Это почти в сорок раз больше! Стоит ли удивляться, что самые перспективные ребята уезжают получать степени за рубеж.

«Научный руководитель после защиты диплома предлагал мне пойти в аспирантуру РАН, – рассказывает Андрей Дудников, выпускник химического факультета МГУ, ныне Graduate student (что-то вроде нашего аспиранта) в университете Тулейн (Новый Орлеан, США). – Плюс мне давали там полную ставку, но суммарно выходило что-то около пяти тысяч рублей. Я не москвич. Парню в 22 года висеть на шее у родителей, на мой взгляд, позор. Выбор у меня был между работой не по специальности в московской фирме и получением PhD за границей. Аспирантура в РФ никогда не рассматривалась».

Тем же, кто из любви к российской науке или по каким-то иным соображениям (ни для кого не секрет, что очень часто аспирантуру используют как способ «закосить» от армии или решить жилищные проблемы) стал аспирантом российского вуза, приходится лавировать между работой и научными исследованиями.

Практически все аспиранты сегодня работают, уделяя диссертации время постольку-поскольку, и пишут её не «благодаря», а «несмотря на».

У одних это получается, у других – нет. Понятно, что всё это сказывается на относительно невысоком качестве диссертационных работ.

«Что собой представляет аспирант, поступающий на бюджетное место? Предполагается, что это уже взрослый человек 24–25 лет от роду, у которого происходит формирование семьи, который имеет очень сильную альтернативу на рынке труда, потому что он молод, креативен, способен. Он от всего этого отказывается, живёт на крайне скромную сумму и создаёт научную работу. Это абсолютно нереалистичная модель, – уверен Сергей Рощин. – Делать вид, что такая форма может быть нормальной, по меньшей мере, странно. На 2010 год планируется выделить около 30 тысяч мест в аспирантуру в разные вузы с такой стипендией. По сути дела, это значит, что мы принимаем странную “позу умолчания”, выделяя ресурсы, размазывая их тонким слоем абсолютно неэффективно и непродуктивно».

Игра на выживание
Результат такого положения дел очевиден. Уровень защит там, где научные коллективы сохраняют высокую требовательность, очень низкий, а там, где они дали слабину, он достаточно приличный, но качество этих диссертаций оставляет желать лучшего. «В целом наша аспирантура по внешним показателям (если не учитывать экспериментальную “аспирантуру полного дня”) такая же, как во всей стране – не самая эффективная, – отмечает Сергей Рощин. – До защит доходит не так много народа. У нас достаточно жёсткий порядок обучения аспирантов. В соответствии с ним, за последние годы мы сто человек отчисляем после первого года обучения и сто – после второго. Всего мы принимаем около 300 аспирантов. Таким образом, до конца доходят около сотни, из которых на защиту в итоге выходят 40–50». По словам проректора, в ГУ-ВШЭ стараются предъявлять достаточно жёсткие требования к тем научным продуктам, которые готовятся в стенах вуза.

Похожая ситуация сложилась и в МФТИ. Как рассказал Тимофей Кондранин, не все студенты, поступающие в аспирантуру Физтеха, даже имея добротный диссертационный задел, защищают работу в срок. «В аспирантуру поступает 25–30 процентов от выпуска магистров, это около 550–600 человек. Как правило, около 90 процентов из них – “краснодипломники”. К тому же они обязательно должны иметь публикацию в реферируемом ваковском журнале. Ежегодно очную аспирантуру оканчивают 150–160 человек. Защищает диссертации в срок, то есть в течение третьего года обучения около 30 процентов; ещё 10–15 процентов защищают работы на следующий год после окончания аспирантуры», – уточнил он.

Известно, что особые требования к поступающим в аспирантуру предъявляются не только в Физтехе. Положение о подготовке научно-педагогических и научных кадров в системе послевузовского профессионального образования в Российской Федерации, согласно которому поступить в аспирантуру может любой выпускник университета, имеющий не более трёх троек в дипломе, формально нигде не нарушают. Однако, например, в аспирантуру химического факультета Московского госуниверситета можно поступить только по рекомендации научного руководителя. «Обычно у нас конкурс один человек на место. Это связано с тем, что сначала шефы распределяют места, а потом студенты сдают экзамены. Если у вас нет шефа, который в вас очень заинтересован и который обладает достаточным весом, в аспирантуру МГУ вы не попадёте, даже имея диплом Беркли», – прокомментировал ситуацию один из аспирантов химфака.

Его бывший сокурсник Андрей Дудников тоже подтверждает эти слова: «Часто поступить в аспирантуру МГУ оказывается сложнее, чем уехать на PhD. Например, моя однокурсница, имея в дипломе тройку (которую она не пересдала), две четвёрки и остальные пятёрки, рассматривала вариант поступления в аспирантуру Московского университета, но ей отказали. При поступлении в США и Европе всегда смотрят на среднее значение (GPA) всех оценок и среднее по основным предметам. В результате GPA у неё оказался достаточный для поступления в университеты вроде Принстона, Йеля или Беркли, но слабоват для МГУ».

По словам г-на Дудникова, вступительные экзамены в американские вузы Gre, Gre-subject и TOEFL тоже легче МГУшных, да к тому же, с возможностями пересдачи. День и место экзаменов можно выбрать самому, плюс результаты послать сразу в 20 университетов. Весь документооборот идёт по e-mail и почте, требования и даты всегда известны заранее и доступны онлайн. «Для зачисления в аспирантуру МГУ нужно обойти кучу мест, простоять часы в очередях и собрать море справок, причём лично», – заметил он.

От научного провинциализма к академической мобильности
Россия – страна победившей бюрократии. Многочисленные административные препоны очень сильно ограничивают академическую мобильность, что, как следствие, сказывается на качестве аспирантской подготовки. «Мы должны создавать условия, когда аспирантами могут руководить люди, достойные с точки зрения своих научных достижений.

Высшая школа экономики уже не первый год нанимает молодых исследователей, которые только что получили степень PhD на открытом мировом рынке. У нас активно работают несколько десятков молодых людей – иногда российского происхождения (которые уехали делать работы за рубеж), иногда уроженцы других стран. Но привлечь их к научному руководству – целая проблема! С одной стороны, они - носители современных научных стандартов. С другой – им надо нострифицировать свой диплом. Для этого, например, необходимо перевести на русский язык свою диссертацию, защищённую в приличном американском университете! Это чудовищные процедуры, которые сдерживают нормальную академическую мобильность и нормальное взаимодействие», – отмечает г-н Рощин.

Сказывается на качестве аспирантской подготовки и другой фактор – научный провинциализм. Очень часто люди защищаются, не умея читать по-английски и соответственно не имея представление о новых теориях, которые предлагаются на мировом академическом рынке. А давать степени за воспроизводство позавчерашних результатов как минимум неправильно.

Довольно печальная история произошла с одним моим знакомым. Потратив немало сил и времени в аспирантуре мехмата МГУ на решение задачи, он в конце второго года обучения внезапно узнал, что эта задача уже была решена немецкими учёными. С одной стороны, с ним сыграл злую шутку всё тот же научный провинциализм (на момент получения задания от научного руководителя решение уже было опубликовано сначала на немецком, а потом и на английском языках), а с другой – отечественная система наставничества в институте аспирантуры.

По словам старшего научного сотрудника Института проблем передачи информации им. А. А. Харкевича РАН Фариды Еникеевой, которая работала в Нидерландах и преподавала в Канаде, в западных университетах научный руководитель очень часто не прикладывает больших усилий к выбору аспирантом задачи. Он только очерчивает перед подопечным область своих исследований и предлагает ему самому выбрать тему для работы. «На мой взгляд, это правильно, потому что человек за это время (PhD получают в течение четырёх-пяти лет) становится более самостоятельным.

Люди, которые сами себе находят задачу и сами её решают, конечно, советуются с научным руководителем, но всё-таки работают, скорее, самостоятельно. В результате они выходят более подготовленными к реальной жизни. Представители русской школы, живущие за границей профессора, считают, что наша система лучше, что надо пестовать ученика. Но, как мне кажется, такой человек сразу после защиты несколько проигрывает в том плане, что ему требуется большее время, чтобы “оторваться” от своего руководителя и начать что-то делать самостоятельно».

Помимо этого западных аспирантов от российских выгодно отличает ещё одно важное качество – они очень много общаются, завязывают связи, постоянно ищут сообщников по своей теме и сотрудничают с ними. Это становится возможным благодаря тому, что в европейских университетах аспиранты часто принимают участие в летних школах, конференциях по тематике их работы и имеют возможность пообщаться как с молодыми учёными, так и с именитыми профессорами, прослушать курсы лекций.

Российские аспиранты в основном «варятся в собственном соку», поскольку не имеют возможности путешествовать. Ведь, к примеру, грант РФФИ нельзя получить на поездку в летнюю школу, приходится обращаться за помощью к её организаторам, что не всегда возможно. Ещё сильнее отрывает аспиранта от международной научной жизни отсутствие доступа к электронным библиотекам, таким как JSTOR. Поэтому существуют такие сайты, как molbiol.ru, где можно найти человека, работающего за границей, который перешлёт нужную статью. Всё работает на чистом энтузиазме. Основной доход аспирантов в Канаде складывается из небольшой стипендии за вычетом “tuition fee” и денег, выплачиваемых за преподавание. В нашей же стране аспирант должен сам зарабатывать себе на хлеб, а написание диссертации превращается в хобби.

Низкая мобильность наших аспирантов, помимо прочего, связана и с ещё одной проблемой. По словам Сергея Рощина, необходимо предоставить университетам возможность выдавать свой диплом о научной степени, за который вуз отвечал бы собственной репутацией. Это открыло бы дорогу в различные европейские ассоциации, связанные с аспирантской подготовкой.

«У нас очень часто бывают предложения по вступлению в различные международные ассоциации. Но мы сильно зарегулированы, потому что у нас дипломы исключительно государственного образца, а за рубежом дипломы выдают университеты, – отметил Сергей Рощин. – Если мы посмотрим на многие региональные аспирантуры, результаты большинства работ не представляют никакого научного интереса. Поэтому вопрос выхода на международные стандарты – это вопрос глобальной выживаемости отечественной науки в целом».

Альфия Еникеева