Вы здесь

Позитивная психология: плюсы и минусы

О позитивных установках вроде «Я — самая обаятельная и привлекательная» или «Завтра будет новый день», которые рекомендуется повторять каждый день перед зеркалом, слышали почти все. Подобные упражнения — один из инструментов позитивной психологии, которая изучает, что делает человека счастливым, и пробуждает его внутреннюю силу. Но критики этой теории полагают, что она гораздо ближе к идеологии, чем к науке. Справедливо ли это?

История позитивной психологии началась не в университете или лаборатории, а в саду американского психолога Мартина Селигмана в 1998 году. Пока он старательно пропалывал грядки, его пятилетняя дочь Никки просто-напросто подбросила собранные сорняки в воздух. В ответ на возмущенные крики отца девочка ответила: «Папа, помнишь мой пятый день рождения? Я была такая плакса — ревела каждый день. Когда мне исполнилось пять, я решила, что больше не буду плакать. Это было самым тяжелым, что я когда-либо делала. И если я смогла  прекратить быть плаксой, то ты тоже можешь прекратить быть таким ворчуном».

Из этого случая психолог сделал неожиданный вывод, что при воспитании детей вовсе не обязательно ежечасно поправлять их и стараться избавиться от их недостатков. Гораздо продуктивнее признавать и развивать сильные стороны ребёнка. И помогать в поиске среды, в которой они смогут вести продуктивную, насыщенную жизнь. . «Для меня эта мысль стала как минимум озарением», — написал Селигман в своего рода манифесте позитивной психологии, опубликованном в 2000 году в журнале «American Psychologist».

Психологи традиционно фокусируются на преодолении негативных переживаний. Прежде всего их интересует, как в людях проявляются отрицательные эмоции, каким образом можно распознать и преодолеть психологические расстройства. Вместо этого следующие 20 лет Селигман и его формировавшаяся многочисленная команда изучали буквально под лупой, что делает людей счастливыми, внутренне сбалансированными и как психологи могут им помочь.

Позитивная психология тоже цветет и пахнет — и не только в академических кругах. Коучи активно приспосабливали разработанные ими методы  для применения на практике. Их опыт лег в основу моделей  управления персоналом и повышения мотивации сотрудников, а в англосаксонских странах их даже внедряли в образовательный процесс. Но именно основанное на позитивном подходе направление психологии по-прежнему вызывает больше всего критики.  В чем же состояли претензии к этому подходу и какие успехи может продемонстрировать это направление после 20 лет исследований?

Почему новые исследования не подтвердили блестящих результатов

Позитивной психологии регулярно вменяют в вину отсутствие эмпирической базы. Между тем в научных источниках можно найти упоминания о многочисленных эмпирических исследованиях. «Центральным пунктом многих исследований было чувство благополучия, удовлетворённости жизнью в целом (англ. wellbeing)», — подчеркивает психолог Стюарт Дональдсон из университета Клермонт-Грэдуэйт. В своей работе он перечислил факторы, ведущие к ощущению благополучия: например, воспоминания о личном позитивном опыте. Кроме того, желательно испытывать благодарность за конкретные результаты, а также знать и уметь использовать свои сильные стороны. 

Но не все опубликованные исследования безупречны в плане методологии. Например, взглянем на одну из психологических методик позитивной психологии — весьма популярное упражнение «Три вещи, за которые я благодарен». Смысл методики заключается в том, что участники упражнения в течение достаточно продолжительного периода времени каждый вечер выписывают три вещи, которые им успешно удалось сделать за прошедший день. Некоторые мета-исследования, в ходе которых упражнения подверглись классификации и оценке, показали: чем более строгими были критерии, по которым на протяжении года оценивались эксперименты с подобными методиками, тем менее явным оказывался положительный эффект. Согласно одному из первых мета-анализов, проведенному в 2009 году, использование методик позитивной психологии может помочь в борьбе с депрессией и способствовать усилению чувства благополучия. Но в мета-анализе за 2013 год обнаруживается, что эффект таких упражнений гораздо ниже, чем было заявлено. Авторы этого мета-исследования всего лишь изменили критерии выборки: они обращали внимание только на рандомизированные контролируемые эксперименты — те, в которых участники были разделены на исследуемую и контрольную группы случайным образом. 

В 2019 году ученые во главе с психологом Кармелой Уайт из университета Британской Колумбии вновь подключились к изучению как уже упомянутых мета-исследований, так и первоначальных экспериментов. Они также подсчитали, какое количество тестируемых принимало в них участие, и выяснили, что во многих случаях были изучены только результаты экспериментальных групп. Результаты контрольных групп не принимались во внимание. Вывод ученых: положительных эффектов от методик позитивной психологии еще меньше, чем было выявлено в предыдущих исследованиях. А в случаях с преодолением депрессии результаты вовсе не являлись статистически значимыми.

Насколько на самом деле эффективны методики позитивной психологии

«Методология исследований позитивной психологии может быть улучшена», — утверждает психолог Антон-Руперт Лайрайтер из Зальцбургского университета. Несмотря на частичные или откровенно слабые эффекты от использования позитивной психологии, он считает, что  нужно продолжать ее активное — разностороннее и методичное — изучение.  «Методика раскрытия своих сильных сторон, таких как рассудительность и способность выстраивать отношения, действительно влияет на ощущение благополучия». Интересно, что методы позитивной психологии воздействуют сильнее на психически нестабильных людей. «У таких людей просто намного больше возможностей для улучшения, чем у тех, кто уже и до упражнений достаточно благополучен», — объясняет Лайрайтер. Важны и положительные ожидания от применения методик. И конечно, индивидуальный подход — насколько та или иная практика подходит отдельному человеку. «Методы позитивной психологии — не волшебная палочка-выручалочка, нужно приложить собственные усилия и запастись терпением, чтобы они начали действовать», — подчеркивает психолог.

Йоханнес Хекеренс, психолог из Свободного университета Берлина, отмечает, что эта область исследований появилась на свет достаточно недавно и что уже в самом начале пути многие специалисты были чересчур преисполнены энтузиазма. «Вероятно, они переоценили какие-то возможности этого направления психологии, заявив, что некоторые из методик действуют. Теперь же они немного отходят от прежних утверждений — по крайней мере, я на это надеюсь. Позитивная психология как эмпирическая наука абсолютно самокритична».

Тем не менее, многие исследователи недовольны тем, на чем фокусируется «психология счастья». Критика психологов-«традиционалистов» сводится к тому, что позитивная психология игнорирует человеческие проблемы, концентрируясь лишь на ощущении удовлетворенности и благополучия. «Но счастье в позитивной психологии не является самоцелью», — возражает Юдит Мангельсдорф, психолог и глава Института Немецкого общества позитивной психологии. «Идея гораздо шире: если человек находится в наилучшей психической форме, это облегчает его рост и процветание, помогает устанавливать межличностные связи, познавать свои сильные стороны и жить осмысленно. Переживание негативных моментов и кризисов тоже относится к полноценной жизни. Речь не о том, чтобы гоняться только за счастливыми моментами. Важно осознавать и несчастливые периоды, чтобы инициировать изменения».

Счастье можно найти и в окружающем мире

Социолог Ева Илус и психолог Эдгар Кабанас в своей книге «Диктат счастья» отмечают: позитивная психология в конечном итоге нацелена только на человека и преуменьшает внешние и общественные факторы счастья. Они подчеркивают, что гены на 50% определяют пресловутый фактор счастья, за 40% своего благополучия ответственен сам человек. Только 10% остается на долю социальных факторов и окружения. Эти процентные соотношения были определены психологом Соней Любомирски из Калифорнийского университета в Риверсайде при исследовании близнецов. «Приведённые соотношения нужно интерпретировать с осторожностью», — возражает Юдит Мангельсдорф. «Это не значит, что чья-то конкретная счастливая жизнь на 50% определяется генами. Дело не в ощущении счастья одного человека, а в различиях между разными людьми. И в этом случае имеет значение, кого с кем сравнивают. Пары близнецов из исследования Любомирски были преимущественно белыми американцами, приблизительно одного уровня жизни и финансового состояния. В этом случае при исследовании благополучия среда не играет большой роли. Другое дело, если мы будем сравнивать человека из Африки и человека из США».

Илус и Кабанас в «Диктате счастья» развивают свою мысль дальше: позитивная психология видится им не научным направлением, а идеологией, навязывающей человеку бесконечную самостоятельную оптимизацию. «Они не делают различия между позитивной психологией как эмпирической наукой и ее методиками, воплощаемыми на практике. Люди, которые используют методы позитивной психологии, иногда их излишне превозносят, что может вылиться в некую идеологизацию», — отмечает Мангельсдорф. Установки вроде «Каждый человек может научиться быть счастливым» не только не выдерживают научной критики, но и заставляют несчастливых людей чувствовать на себе давление «позитивной идеологии». Но позитивная психология как наука не является идеологией, это попытка эмпирически изучить понятие счастья.

Антон-Руперт Лайрайтер также частично оспаривает реализацию практических методов позитивной психологии: «Существуют подходы в коучинге и консультировании, когда научные данные никого не интересуют. Люди, не имеющие отношения к психологии, применяют практики, в которые верят как в идеологию. Они ожидают многообещающих результатов. Но эффективность этих методов нельзя преувеличивать». По мнению Йоханнеса Хекеренса, многое в позитивной психологии полезно. Но исходить нужно из меньших ожиданий, чем было первоначально заявлено.

Кристиан Вольф (Christian Wolf), Spektrum.de