Письмо о справедливости и свободе дискуссий

Для наших учреждений культуры наступило время испытаний. На фоне мощных протестов, участники которых выступают за расовую и социальную справедливость, выдвигаются запоздалые требования провести реформу органов полиции, а также звучат более широкие призывы к усилению равенства и единения нашего общества, в частности в области высшего образования, журналистики, благотворительной и меценатской деятельности и искусства. Но в этот необходимый час расплаты высветился новый набор моральных установок и политических обязательств, которые, как правило, ослабляют наши правила открытых дебатов и терпимости к различиям в пользу соответствия идеологических установок. Приветствуя первое из этих явлений, мы выступаем против второго. Во всем мире крепнут антилиберальные силы, и они нашли могущественного союзника в лице Дональда Трампа, который представляет собой реальную угрозу демократии. Но нельзя допустить, чтобы сопротивление превратилось в собственную разновидность догмы или принуждения, которую уже используют в своих целях демагоги правого толка. Демократического Я, к которому мы стремимся, можно достичь только в том случае, если мы выступим против атмосферы нетерпимости, создаваемой представителями всех сторон.

Свободный обмен информацией и идеями, источник жизненной силы либерального общества, с каждым днем становится все более ограниченным. Хотя мы привыкли ожидать этого от радикальных правых, цензура распространяется более широко и в нашей культуре: нетерпимость к противоположным взглядам, привычка подвергать общественному порицанию и остракизму, а также склонность растворять сложные политические вопросы в ослепляющей самоуверенности. Мы признаем ценность здравых, жестких и даже язвительных ответных высказываний со всех сторон. Но сейчас слишком часто можно услышать призывы к незамедлительному и суровому возмездию в ответ на предполагаемые нарушения принципов свободы слова и мысли. Еще большую тревогу вызывает то, что институциональные лидеры, движимые паническим стремлением устранить негативные последствия, вместо проведения продуманных реформ прибегают к поспешным и несоразмерным наказаниям. Редакторов увольняют за публикацию провокационных и вызывающих полемику статей. Книги изымают за якобы отсутствие достоверности. Журналистам запрещают писать на определенные темы.

Деятельность преподавателей расследуют за цитирование литературных произведений на занятиях. Ученого увольняют за распространение материалов рецензируемого научного исследования. А руководителей организаций отстраняют от работы за то, что порой является просто оплошностью. Каковы бы ни были доводы в каждом конкретном случае, результатом было неуклонное сужение границ того, что можно говорить, не подвергая себя опасности в виде карательных мер. Мы уже расплачиваемся за это тем, что растет нежелание рисковать среди писателей, художников и журналистов, которые опасаются за свою жизнь, если они отступят от единой позиции или даже просто не проявят достаточного рвения для достижения согласия.

Эта удушливая атмосфера в конечном счете негативно скажется на воплощении самых важных идей и на достижении самых важных целей нашего времени. Ограничение на проведение дискуссий — будь то со стороны репрессивного правительства или нетерпимого общества — неизменно наносит ущерб тем, кто не наделен властью, и делает всех менее способными к участию в демократических процессах. Дурные идеи развенчивают не попытками заглушить их или избавиться от них, а с помощью разоблачения, споров и убеждения. Мы отвергаем и считаем ошибкой попытки выбирать между справедливостью и свободой, которые не могут существовать друг без друга. Нам как писателям и журналистам нужна культура, которая оставляет нам возможность экспериментировать, рисковать и даже совершать ошибки. Мы должны сохранить возможность выражать на дружелюбной основе обоснованное несогласие без тяжелых профессиональных последствий. Если мы не будем защищать именно то, от чего зависит наша работа, нам не следует рассчитывать на то, что вместо нас это будут защищать общественность или государство.