От намерения к поведению: принятие репродуктивных решений

Основной целью проекта РЕПРО являлось обновление существующих данных и создание нового научного, а также ориентированного на социальную политику знания о факторах, которые определяют изменения в области рождаемости, и влияют на принятие репродуктивных решений в современной Европе.

На макроуровне, задачей проекта стал анализ недавних трендов в области рождаемости, наблюдаемых в разных частях Европы, и их соотношения с некоторыми социально-экономическими и институциональными макро-индикаторами.

На микроуровне, ученые, работающие в рамках проекта, использовали социально-психологическую теорию планируемого поведения (хотя, критический подход к этой теории тоже присутствовал), применяя ее к анализу процесса принятия репродуктивных решений.

Затем предполагается интегрирование результатов, полученных на микро- и макроуровне, с использованием сравнимых совокупностей и баз данных, связанных намерениями и поведением в области рождаемости, исследуемых путем применения различных статистических методик и техник.

Решение или "судьба"?

Еще относительно недавно такого вопроса, в его современном виде, просто не существовало, да и не могло существовать. Да и до сих пор есть люди, хотя их становится все меньше (впрочем, все религии, и не только мировые, стараются работать на то, чтобы их число не уменьшалось, а увеличивалось) - которые считают, что появление у них ребенка или нескольких детей - это "судьба". Ну, или "не судьба". Одним словом, от них самих, их воли и решений почти ничего не зависит.

Впрочем, целиком и полностью полагаться на судьбу в этой области в развитых странах, где (пусть в разное время) уже произошла "контрацептивная революция", плюс появились достаточно эффективные, и доступные многим по стоимости (благодаря покрытию части, или всех, расходов, государством) способы преодоления бесплодия, становится все труднее.

Репродуктивным решением, в широком смысле слова, является не только процесс осознания стремления зачать и родить (или отказаться от зачатия и рождения) до появления беременности у женщины (при наличии партнера-мужчины или без оного), но и размышления о том, прервать или нет уже начавшуюся беременность. И, каким бы ни было отношение к абортам представителей различных религий и моральных групп и даже законодателей многих стран, женщины весьма часто продолжают прибегать к этой мере, если их личные убеждения с этим согласуются, жизненная ситуация и собственные взгляды не способствуют рождению в данный момент времени, и наличествуют некоторые финансовые возможности. Причем для этого не надо быть миллионером. Хорошо это или плохо, но даже в тех странах мира, где аборты законодательно запрещены (например, в Польше), люди находят возможность обойти закон и сделать аборт, если они этого действительно хотят.

Но, конечно, аборт в настоящее время наиболее распространен, скорее, в развивающихся странах (например, в 2003 году всего в мире было произведено, по оценкам, 41,6 миллиона абортов, включая легальные и нелегальные, из них 35 миллионов приходится на менее развитые страны, причем нелегальные аборты, к которым женщины прибегают, несмотря на очень вероятные осложнения, преобладают именно там, http://www.demoscope.ru/weekly/2009/0395/reprod01.php). Тем не менее, и в развитых странах аборт остается для многих средством "на крайний случай", если контрацепция почему-либо не использовалась, или не помогла.

Соответственно, этот второй тип репродуктивных решений по-прежнему очень часто имеет место почти во всех странах мира.

Как принимаются решения о рождении?

Теория планируемого поведения, предполагающая рациональность принимающего решения субъекта, а также учитывающая воздействие на него (нее) различных внешних социокультурных и экономических факторов, схематически представлена на графике ниже.

Несмотря на то, что большая часть представляемых на конференции работ опиралась именно на моделируемое таким образом поведение, сама теория была подвергнута критике (Уорреном Б. Миллером: Warren B. Miller: Fertility Desires and Intentions: Construct Differences and the Modeling of Fertility Outcomes): теория планируемого поведения создана еще в 1980-е годы, с тех пор представления о механизмах человеческого поведения во многом изменились, прежде всего, подвергнута сомнению "всеобъемлющая" человеческая рациональность.

Автор упомянутого в скобках доклада, например, убежден, что само человеческое поведение спонтанно, не подвержено четким каузальным (причинно-следственным) зависимостям, в нем трудно выделить четкие стадии формирования намерений, затем переходящих в поведение. И ведь реальность (результаты многих исследований, в том числе Родители и Дети, Мужчины и Женщины в Семье и Обществе, или GGS), действительно, показывает, что очень часто те, кто заявляет о своем намерении родить в ближайшее время ребенка, этого не делает, и наоборот.

Если где-то в этой схеме и есть место рациональности, то это скорее пост-фактум рационализация, когда человек уже после совершения поступка сам себе объясняет мотивы и причины своего поведения. Поскольку людям нравится считать себя рациональными.

Такие же сомнения в применимости теории планируемого поведения к области рождения детей, а также существования в жизни четко сформированных репродуктивных намерений и установок, высказывает и Катрин Флигеншнее, автор доклада Intention or No Intention: That is the Question! Considerations about the Term "Intention" based on Qualitative Data about Fertility Behaviour. Ее исследование, как можно видеть из названия, выполнено в качественной методологии, как и еще 2-3 других, также представленных на конференции. Остальные используют математические методы, в том числе подчас и весьма сложные математические.

Гендер и принятие решения

Очень много докладов было посвящено гендерным аспектам принятия решений о рождении и нерождении ребенка. Надо сказать, этот вопрос волнует далеко не только участников декабрьской конференции в Вене. Ведь, действительно, чья роль в этой области более существенна, чье влияние на решение о появлении ребенка в семье имеет большее значение?

Является ли мужчина, как показано в некоторых уже классических работах, (например, Линды Бекман: Husbands' and Wives' Relative Influence on Fertility Decisions and Outcomes, 1984, Population and Environment) в этой области "обладателем голоса второго сорта"?

Или, наоборот, вторые и последующие рождения происходят тогда, когда роль именно мужчины-отца при принятии решений более важна, чем роль его жены (парнерши), согласно, например, выводам из недавнего исследования репродуктивного поведения и установок россиян (Емельянов, Забаев, Павлюткин, Павленко, "Семья и деторождение в России: категории родительского сознания", готовится к публикации в 2011 году)?

Наверное, наиболее полно описывает реальность та точка зрения, которая утверждает, что, чем выше статус и уровень образования женщины, тем, как считают многие (в том числе Мария Рита Теста, Лаура Кавалли и Алессандро Розина, представившие на конференции доклад на эту тему (Maria Rita Testa, Laura Cavalli & Alessandro Rosina: Birth Intentions and Subsequent Realisations: The Italian Couples' Fertility Decision Making)), значительнее ее роль в принятии репродуктивных решений.

Эта точка зрения, возможно, в некотором смысле объясняет и те работы, которые на примере вполне адекватных данных показывают, что мужская роль в этой области превалирует, и те, где оказывается, что главное решающее слово - за женщиной. Как правило, первое (существеннее роль мужчины) верно в развивающихся странах, а также в менее образованной среде, а второе - там, где уровень образования именно женщины в паре достаточно высок.

И уже никого, наверное, не удивляет то, что образованные, и в особенности - успешные в карьерном отношении женщины в среднем имеют меньше детей или не имеют их вообще.

Выяснению вопроса, с чем это связано, - с тем ли, что они и не хотят их иметь, или дело в том, что для формирования желаемого ими размера семьи существуют институциональные барьеры, посвящены доклады Катарины Мауль и ее соавторов (Katharina Maul, Mandy Boehnke, Johannes Huinink & Petra Buhr: Tensions of Female Employment, Reconciliation Policies and Childbearing Intentions in East and West Germany Process), а также Изабеллы Бубер-Эннсер с соавторами (Isabella Buber-Ennser, Caroline Berghammer & Alexia Prskawetz: Doing Science, Forgoing Childrearing? Evidence from a Sample of Female Scientists in Austria) и Клементин Россье, Сары Браше и Энн Сэйлз (Clementine Rossier, Sara Brachet & Anne Salles: Visions of Gender Roles in France and Germany: Their Impact on Fertility).

Исследования этих авторов показывают, что большинство, например, женщин-ученых, хотели бы иметь столько же детей, сколько и их менее образованные сверстницы, живущие в той же стране. Однако им мешают институциональные условия, поскольку "бросить" свою работу на сколько-нибудь длительное время и "сесть дома с ребенком" они не могут себе позволить в силу специфики своих профессий. Поэтому они могли бы иметь больше детей, если бы а) социальная политика страны развивалась в направлении создания и распространения детских садов и яслей и б) общественные нормы были бы толерантны в отношении раннего выхода матерей на работу и полноценного участия отцов в уходе за детьми. Во Франции все эти компоненты присутствуют и положительно влияют на рождаемость, в Германии распространены более консервативные представления, и, соответственно, рождаемость, особенно у образованных женщин, ниже.

Гендерные особенности присутствуют и в такой области, как существование и сила изначального желания родить ребенка. Этому посвящен доклад Анны Роткирх и Стюарта Бастена (Anna Rotkirch & Stuart Basten: Men Longing for Children: Social and Situational Characteristics), стремящихся в своем исследовании выяснить, действительно ли так называемое "внезапное и сильное желание иметь детей", или "тоска по детям" ("baby longing, baby fever…") является только женской "проблемой", или такое происходит и с некоторыми мужчинами.

Имеется в виду возникновение такого желания у человека, который никогда раньше не хотел детей (в отличие от ситуации, когда мужчина или женщина хотели этого, или даже планировали это, "всегда" - то есть давно, с детства или юности). Оказалось, что, да, с мужчинами такое случается тоже. Но, возможно, реже; хотя, с другой стороны, просто не принято, чтобы мужчины о таком кому-либо рассказывали, в то время как для женщин вполне допустимо изливать подобные желания сколь угодно многословно, устно ли, или на страницах Интернета, где уже сотни тысяч женских блогов переполнены именно такими рассказами.

Как бы то ни было, очевидно, что в сложном современном мире, несмотря на то, что незапланированные беременности подчас все-таки случаются, и не только с тинейджерами и/или жительницами развивающихся стран и женщинами с невысоким уровнем образования, о спонтанности и "судьбе" в этой области можно забыть. Поскольку даже и наличие беременности в большинстве случаев не избавляет женщину (и почти всегда и мужчину тоже) от необходимости принятия решения. И, конечно, изучение факторов, обуславливающих взгляды и поведение людей в этой области, надо продолжать и дальше - получены ответы далеко не на все вопросы, да и реальность меняется, а вместе с ней - контекст, в котором люди говорят "да" или "нет" рождению своего ребенка.

Ольга Исупова