Основы детопроизводства: демографическая политика Китая
То, что в Китае рост был особенно бурным, обусловлено несколькими факторами.
Во-первых, затянувшаяся стадия и внешних, и внутренних войн подошла к концу. Как говорят китайцы, Китай слишком долгое время был бит другими странами. С XIX века — с начала Опиумных войн — во взаимоотношениях с Западом Поднебесная была слабой, страдающей стороной. Затем началась Первая мировая война, а в 1920-1930-е — гражданская война между Гоминьданом и Коммунистической партией Китая. Из гражданской войны Китай сразу перешел во Вторую мировую. И когда в 1945-м мир постепенно отходил от сражений, в Китае все еще продолжались внутренние распри. Только в 1949 году с образованием КНР военное время закончилось и люди зажили мирно. Поэтому за Великим китайским голодом 1959–1961 годов, страшным результатом «Большого скачка», последовал бурный демографический рост.
Во-вторых, в китайской культуре исторически сформировалось положительное отношение к большим семьям. К примеру, в середине прошлого века в Европе рождаемость была не так важна: женщины боролись за свои права и планировали количество детей, стремились к карьере и образованию. Появились оральные контрацептивы. Но Китай был еще очень далек от этого демографического перехода. Здесь превалировало консервативное отношение к семье: «Больше детей — больше богатства».
В-третьих, Китай экономически был очень слабо развит. На Западе набирала ход урбанизация, шла перестройка экономики. А КНР оставалась глубоко аграрной страной. В стране, где большую часть населения составляли сельские жители, еще одна пара рабочих рук не была лишней: большая семья помогала выжить. Таким образом, с одной стороны прирост населения поддерживался традиционным мышлением, а с другой стороны — традиционной экономикой.
Лучше меньше, да лучше. Или нет?
Политика «одного ребенка» предлагала «рожать меньше, но лучше». Под этими словами понималось улучшение качества человеческого ресурса. Пусть детей станет меньше, зато следующее поколение будет более образованным, развитым, с хорошим экономическим положением. Эти ограничения, кажущиеся довольно разумными в эпоху истощения природных ресурсов, противоречили традиционным китайским ценностям. В Европе подобная ситуация могла бы вызвать бурные протесты и демонстрации, но о протестах в Китае ничего не известно.
Причин тому может быть несколько. Во-первых, в восточной культуре цели большинства всегда имели преимущество над целями индивида. Вероятно, по этой причине китайское общество лучше контролируется и больше сотрудничает с властями. Известно, как реагируют Европа и Россия на кампанию с вакцинацией от коронавируса. В Китае таких настроений нет (или мы об этом можем не знать).
Во-вторых, для Китая такая демографическая политика не была чем-то принципиально новым. Она стала естественным продолжением кампаний по планированию рождаемости, начатых еще в 1956 году. Например, политика «Поздно, редко, мало». Лозунги, плакаты, яркая пропаганда на каждом углу — все вокруг твердило: позже женитесь, позже рожайте, рожайте меньше, но рожайте лучше. Граждане Китая с юных лет были окружены этими лозунгами и к 22–23 годам легко могли смириться с таким положением дел.
В третьих, о протестной активности мы можем попросту не знать. Об этом не сохранились сообщения в газетах (или кто-то сделал так, чтобы они не сохранились); на некоторых старых китайских фотографиях видны надписи на заборах, стенах домов, которые говорят о непринятии этих запретов некоторыми жителями страны. Также на уровне слухов есть информация о том, что в Китае проводилась принудительная стерилизация после рождения первого ребенка. Однако на фоне отношений глубокой дружбы и стратегического партнерства между РФ и КНР искать исторические доказательства подобных фактов не принято.
Палка о двух концах
Программа «Одна семья — один ребенок» действовала с 1979 по 2015 год. Можно сказать, что ее единственный, но ключевой положительный результат, к которому и шли авторы проекта, — это экономическое развитие и повышение уровня жизни. Политика способствовала улучшению человеческого ресурса и накоплению человеческого капитала в стране.
Все прочие результаты исследователи оценивают либо негативно, либо спорно. Среди спорных можно назвать урбанизацию. Чтобы вырастить одного ребенка, нужно меньше средств, а потому есть больше возможностей вкладывать в образование, всестороннее развитие. Это приводило к тому, что больше детей отправлялось учиться в города. Затем те поступали в институты, колледжи, техникумы, а после окончания учебы больше в деревню не возвращались. Так в аграрном Китае стремительно начали расти города, урбанизация уже достигла 64%, и этот рост прогнозируется в дальнейшем.
Но никакой город не может развиваться бесконечно — возникают проблемы перенаселения, пробок, отсутствия рабочих мест для разрастающегося класса «белых воротничков». При этом беспрецедентная волна внутренней трудовой миграции приводит к тому, что села пустеют, деревни вымирают. Китай уже сейчас пытается взять урбанизацию под контроль: власти предусматривают льготы для людей, которые едут не в самые крупные города, а в города второго и третьего уровня (в Китае есть внутренняя классификация). Это помогает развивать не только прибрежные восточные провинции, но и центральные.
Другие результаты политики «Одна семья — один ребенок» оценивают скорее негативно. Например, сейчас очевидно, что за время существования ограничений мышление жителей Китая сильно изменилось. В обществе нарастает тенденция к малодетности, все больше семей вообще отказывается от рождения детей. Феномен чайлдфри очень распространен в развитых городах восточного Китая — Пекине, Шанхае, Гуанчжоу. Причем в гораздо большей степени, чем в Европе или России. Это неудивительно: уже не первое китайское поколение выросло в окружении семей, в которых был только один ребенок. В результате те не видели племянников, братьев и сестер, формировались в условиях другой нормы. Кроме того, политика «Одна семья — один ребенок» ожидаемо привела к старению населения.
Еще одним негативным следствием этой политики стал огромный перекос по соотношению мужского и женского населения в стране. Хотя традиционная идея о том, что сыновья должны цениться больше дочерей, существовала всегда, — поэтому перекос наблюдался и раньше, — в последние десятилетия этому дополнительно способствовало распространение УЗИ. Родители, на раннем сроке беременности узнав пол ребенка, могли предпринять соответствующие меры, и в итоге УЗИ в подобных целях запретили. Однако сегодня в Китае по-прежнему на 35-37 миллионов больше мужчин, чем женщин, а мальчиков до 14 лет больше, чем девочек, на 16 миллионов. Это серьезная проблема для страны: зачастую молодые люди не могут создать семью из-за нехватки невест.
Действовать поэтапно
Ограничение на рождение второго ребенка сняли не сразу. Сначала разрешили рожать тем семьям, в которых оба родителя сами были единственными детьми в своих семьях. В 2013 году в стране были созданы пилотные зоны, где отрабатывались дальнейшие смягчительные меры. И только в конце 2015-го запрет на второго ребенка отменили по всей стране. Однако прирост рождаемости оказался очень маленьким. Более того, 2017 и 2018 годы стали провальными, рождаемость упала до феноменально низких в китайской истории показателей. Такой же уровень был зафиксирован только в 1961 году, когда в стране был голод.
В том числе поэтому в 2021 году количество разрешенных детей увеличили до трех, хотя в этот момент уже было ясно, что новый курс не повлияет на демографическую ситуацию значительно. Вероятно, власти решили хотя бы кого-то простимулировать к деторождению. Сейчас в Китае немало обеспеченных людей, которые могут себе позволить и двух, и трех малышей. И для тех немногих из них, кто хочет иметь большую семью, новые правила позволяют это сделать.
Казалось бы, власти страны могли бы и вовсе снять какие-либо ограничения. Но для этого потребовалось бы одномоментно сократить гигантскую бюрократическую машину, которая формировалась еще с 1979 года. Похоже, власти решили действовать поэтапно. Вполне вероятно, через несколько лет в Китае снимут вообще все ограничения на рождаемость, а армию чиновников за это время успеют переквалифицировать.
Прогнозы и надежды
В сегодняшних китайских реалиях строить долгосрочные планы довольно сложно. Даже ООН прогнозирует три варианта демографической ситуации во всем мире — положительный, средний и негативный. А в Поднебесной и вовсе не любят делать прогнозы. Тем не менее, по данным китайских демографических исследований, сбалансированная политика в области контроля над рождаемостью должна привести к росту трудовых ресурсов, то есть людей трудоспособного возраста, примерно на 30 миллионов к 2030 году. В Китае более 1,4 миллиарда человек, и 30 миллионов — это не так уж и много.
Во-вторых, удачная имплементация сбалансированной политики приведет к тому, что к 2050 году пожилых людей в возрасте 65 лет + будет на 2% меньше, чем если бы ограничения продолжали действовать. Соответственно, уменьшится экономическое бремя на трудоспособное население, хотя очевидно, что 2% не повлияют на экономику страны значительным образом.
Китайские власти знают, что тенденция старения населения продолжит свой ход, и эта проблема не решится быстро. К примеру, нагрузка на здравоохранение будет расти и дальше. Не очень справляется и пенсионная система: некоторые исследователи говорят, что в пенсионном фонде Китая даже сейчас фиксируется отрицательный баланс, хотя реформа была проведена совсем недавно — после 2010-го года. Сейчас власти ищут способы решения всех этих проблем.
Выходит, что за китайское экономическое чудо пришлось заплатить довольно дорого. Ранее все силы были направлены на реформы и развитие страны, но, когда благосостояние китайцев значительно возросло и появилась возможность иметь большую семью, выяснилось, что немногие в этом заинтересованы. И возникли новые экономические и социальные проблемы.
По этой причине сегодня жители Китая заговорили о том, что правительство должно предложить выплаты за рождение детей, дополнительный налоговый вычет для многодетных семей и другие льготы. Поразительно, что всего за каких-то пять лет страна перешла от системы штрафов за рождение второго и третьего ребенка к тому, что общество ждет, когда правительство начнет выдавать за это деньги.
Юлия Селиверстова