Образовательные программы ЦАХАЛа

— Расскажите подробнее, что значит «специфические категории»?

— У нас есть несколько таких категорий населения. В армии есть довольно точное определение таких категорий, мы же в нашем подразделении не занимаемся всеми подряд, а только теми, кому можно помочь, повлиять на них и создать для них необходимые условия. Это призывники с проблемами адаптации. Например те, у кого есть проблемы с ивритом. На начальном этапе призыва в армию они сдают экзамен по ивриту — в первую очередь это новые репатрианты, и их немало. Мы организуем для них курсы и мы помогаем им в течение всей их службы в армии овладевать ивритом. Речь не только о новых репатриантах, в армии служат также представители различных национальных меньшинств. Поэтому у нас есть курс иврита для друзов, для исповедующих христианство, для бедуинов… Это большие группы. Есть и другие курсы, которые мы организуем для различных групп.

— Это, кроме новых репатриантов и та молодежь, которую в свое время называли «Наарей Рафуль» (Молодежь Рафуля)?

— Нет-нет… «Наарей Рафуль» – это юноши и девушки, которые были призваны в ЦАХАЛ, но не закончили 12 лет обучения в школе, ребята, бросившие школу, и их главной проблемой была проблема адаптации, приспособляемости… Сегодня этот этап называется «Эйтан». Юноши начинают проходить курс молодого бойца (тиронут) на военной базе на севере страны «Хават ха-шомер», а девушки – на базе «Михве Алон», тоже на севере. Мы понимаем, что этим ребятам непросто пройти обычный курс молодого бойца, такой, какой проходят другие призывники, поэтому мы подготовили для них соответствующие условия для прохождения тиронута.

— А в какие части они потом попадают?

— Они не попадают в одну часть. После тиронута есть большой выбор курсов, где они получают инструктаж в соответствии с их способностями и возможностями, которые удалось выявить на курсе молодого бойца. Для мальчиков тиронут продолжается 10 недель – это много времени, за которое можно изучить их характер и их нужды. Мы очень бережно подходим к дальнейшей их судьбе в армии – проводим беседы с ними, выясняем их предпочтения и после этого распределяют по курсам. Это может быть, например, очень популярный среди них курс вождения. Перед ними открыты все двери. Еще и на курсе молодого бойца есть отделение боевых подразделений (махлекет кравит). Если мы видим, что у ребят есть именно такой потенциал, мы их рекомендуем, разумеется, учитывая и их пожелания, в боевые части. В течение года примерно 150 солдат – закончивших курсы в «Михве Алон» отправляются в боевые части. Многие просятся в «Голани», в МАГАВ.

— Есть ведь и новые репатрианты, которые уже не в призывном возрасте, а в возрасте резервистов. Вы помогаете им? Например, оказываете такую же помощь в изучении иврита?

— У нас есть «машакиот»  (женский младший командный состав), они распределены по всей армии, по всем подразделениям, среди них есть те, кто являются одновременно учительницами иврита, и они обучают ивриту в ульпанах. До сих пор такого не было на базе «Михве Алон», как это происходит с совсем новыми репатриантами, которые проходят интенсивный курс обучения ивриту в течение трех месяцев. Кстати, есть 4 уровня преподавания языка в ульпане: кто-то на совсем начальном уровне, кто-то на продвинутом и т. д. В таких классах максимум до 15 человек, так что обучение почти индивидуальное…

— Можете назвать мне количество учащихся в этих группах, включая новых репатриантов и представителей других групп?

— Речь идет о тысячах. Я могу сказать, что «русских» большинство, но в последнее время призываются новые репатрианты — выходцы из Франции. Важно также отметить, что мы не делим их по признаку страны исхода. А только по уровню знания иврита. Так в группе «алеф» (начальной) будут учиться вместе в одном классе – новые репатрианты из России, из Франции, Нью-Йорка… Правда, группы, где есть представители нацменьшинств обучаются отдельно от новых репатриантов. В настоящее время есть призыв 350 новых репатриантов. Все они находятся на базе «Михве Алон», три недели тому назад они был призваны в ЦАХАЛ. В рамках этих курсов им устраивают также экскурсии, например, в Яд ва-Шем и для них подготовлен инструктаж на легком иврите для смешанной группы новых репатриантов.

— Какие еще виды помощи, кроме языка вы предоставляете?

— Вы помните, я вам рассказывала про группу «Эйтан», этим ребятам не нужна помощь в языке, им нужна помощь в адаптации – в повышении уверенности в себе, в мотивации… В этом им очень помогают наши специалисты. Кроме того есть отдельная категория призывников вообще без образования вообще (хасрей хаскала). Им мы тоже помогаем – примерно 6 тысяч солдат, отбывающих службу в ЦАХАЛе не имеют 12-классного образования и, соответственно. Надо помнить, чтобы получить права на вождение машины, у тебя должно быть свидетельство об окончании 12 классов школы, даже багрут необязателен, но 12 классов – обязательно. Таким ребятам мы открыли курсы ТАГАТ («теудат гмар тихон»), они проходят учебу в наших классах.

— А как вы поднимаете мотивацию служить в ЦАХАЛе для представителей нацменьшинств?

— В первую очередь, мы предоставляем им помощь в изучении иврита, как я уже говорила, и мы не смешиваем, скажем, группу друзов с христианами. Надо отметить, что христианский ребенок, который, может, и не владеет достаточно ивритом, но вырос в Израиле и знает языковую среду, он, в конце концов, очень быстро заговаривает на иврите, так как это язык, который он слышит с детства. Система обучения, конечно, отличается для таких ребят по сравнению с новыми репатриантами, для которых это вовсе незнакомый язык. Что же касается помощи нацменьшинствам, то тут мы работаем с командирами подразделений. Разъясняем командиру, как предотвратить возможные расистские инциденты, как создать здоровую атмосферу в его подразделении. Новобранец должен почувствовать свою причастность, а не быть и не чувствовать себя чужаком. Мы даем ему необходимые навыки общения с такими новобранцами.

— Расскажите, пожалуйста, про курс «Натив».

— Курс «Натив» начался в ЦАХАЛе в 2001. Это курс продолжительностью в год. Он предназначен для солдат, которые евреи не по Галахе. Сегодян в ЦАХАЛе примерно 5000 таких призывников. Мы обращаемся к ним и предлагаем пройти специальный курс по сионизму, а в конце – пройти этап гиюра…

— Ваша цель, чтобы они прошли гиюр или получили понятие что такое сионизм?

— И то и другое. Мы никого не принуждаем, ни пойти на курс и уж конечно, не проходить насильно гиюр. Это выбор каждого солдата. Но мы ему это предлагаем – это во время его службы в армии, засчитывается как его  армейская служба. У нас есть курсы в закрытых армейских базах, есть – в открытых. Если у солдата есть проблемы в семье – он пойдет на «открытый курс», есть солдаты, которые предпочитают «закрытый курс». Это есть по всей стране: есть такие курсы в Беэр-Шеве, в Хайфе, в Тель-Авиве, в Зихрон-Яакове, в Иерусалиме, есть такие курсы в самом начале призыва в армию, есть в середине, есть уже в конце. Мы пытаемся создать как можно больший выбор и предоставить весь спектр возможностей.  В среднем мы говорим о примерно 800 солдатах, которые переходят в еврейство. Из них две трети – девушки, и треть – юноши. Это немного, исходя из общего числа 5000, но и это немало.

— И в заключение – как вы можете оценить результаты – это полный успех? Какие трудности есть и возникают, возможно, новые?

— Мы постоянно проверяем себя. После каждого курса у нас есть анкеты, которые заполняют выпускники курсов. Вот пример: только что закончился курс, мы берем и проверяем всех солдат, которые закончили этот курс, кто «выпал» с курса, кто закончил хорошо, помогло ли им определиться, куда они пойдут служить дальше. Мы проверяем, что необходимо исправить, на что обратить внимание, что поменять, а что оставить… В этом году, мы собрали данные за последние 16 лет о всех солдатах, которые не смогли пройти полностью пройти срочную службу в ЦАХАЛе и разработали специальную модель для них. Они не подходят к курсу «Наарей Эйтан», но у них есть потенциал для службы в армии… Это совершенно новая модель курса, он начался только в этом году. Этот курс называется курс «Хосен».

— А существует какая-то экономическая поддержка для нуждающихся солдат?

— Есть, но не у нас. У нас на севере работает много машакиот таш (военные социальные работницы в армии), и они организуют огромную помощь для таких солдат.

— Спасибо большое.