Новый мир после пандемии

После финансового кризиса 2008 года правительства всего мира вложили в финансовую систему более 3 триллионов долларов. Целью было разморозить кредитные рынки и заставить мировую экономику снова заработать. Но вместо поддержки реальной экономики – той части, которая связана с производством реальных товаров и услуг – основная часть помощи была направлена ​​в финансовый сектор. Правительства оказали помощь крупным инвестиционным банкам, которые непосредственно способствовали кризису, и, когда экономика снова встала на ноги, плоды восстановления получили именно эти компании, а не налогоплательщики. Возможность воспользоваться кризисом для изменений к лучшему была упущена.

Теперь, когда страны переживают пандемию и вызванные ею ограничения, они не должны повторять ту же ошибку. В течение нескольких месяцев после того, как вирус впервые обнаружился, правительства вмешались, чтобы решить сопутствующие экономические кризисы и кризисы в области здравоохранения, развернув пакеты стимулов для защиты рабочих мест, выпустив правила, замедляющие распространение болезни, и инвестируя в исследования и разработку методов лечения и вакцин. Эти спасательные работы необходимы, но недостаточны. Правительствам нужно перестать выступать в качестве последней инстанции, когда рынки терпят крах или случаются кризисы. Им следует активно формировать рынки, чтобы этого краха избежать. 

Мир упустил возможность сделать это еще в 2008 году, но судьба подарила ему еще один шанс. 

Правительства привыкли делить риски на всех, а выгоды распределять между немногими: общественность заплатила цену за наведение порядка, но выгода от этого в основном досталась компаниям и их инвесторам. В случае необходимости многие предприятия быстро обращаются за помощью к правительству, но в хорошие времена они требуют, чтобы правительство не вмешивалось. Корона-кризис предоставляет возможность исправить этот дисбаланс с помощью нового стиля заключения сделок, который заставит компании, получившие помощь, больше действовать в общественных интересах и позволит налогоплательщикам пользоваться преимуществами успехов, которые традиционно приписывались только частному сектору. 

Ценность или цена?

При современной капиталистической системе отношения между государственным и частным сектором нарушены. Чтобы исправить это, необходимо сначала обратиться к основной проблеме экономики: в этой области неверно истолковано понятие ценности. Современные экономисты понимают ценность как термин, равнозначный цене. Эта точка зрения привела бы в ужас более ранних теоретиков, таких как Франсуа Кенэ, Адам Смит и Карл Маркс, которые считали, что продукты имеют внутреннюю ценность, связанную с динамикой производства, ценность, которая не обязательно связана с их ценой.

Например, ценность государственного образования не учитывается в ВВП страны, потому что оно бесплатное, но учитывается стоимость заработной платы учителей. Поэтому вполне естественно, что так много людей говорят о государственных «расходах», а не о государственных «инвестициях». 

Изменение статус-кво требует нового ответа на вопрос: что такое ценность? Здесь важно признать инвестиции и творческий потенциал, предоставляемые широким кругом субъектов экономики – не только предприятиями, но также работниками и государственными учреждениями. Слишком долго люди действовали так, как если бы частный сектор был основным двигателем инноваций и создания стоимости и, следовательно, имел право на получение прибыли. Но это просто неправда! 

Фармацевтические препараты, Интернет, нанотехнологии, ядерная энергетика, возобновляемые источники энергии – все это было разработано с огромными государственными инвестициями и принятием рискованных решений при поддержке бесчисленных рабочих и благодаря государственной инфраструктуре и учреждениям. Оценка вклада этих коллективных усилий упростит обеспечение того, чтобы все усилия были должным образом вознаграждены, а экономические выгоды от инноваций распределялись более справедливо. Путь к более симбиотическому партнерству между государственными и частными учреждениями начинается с признания того, что ценности создаются коллективно.

Больше никаких подачек от государства 

Помимо переосмысления стоимости, обществу необходимо уделять приоритетное внимание долгосрочным интересам заинтересованных сторон, а не краткосрочным интересам акционеров. В условиях нынешнего кризиса это должно означать разработку «народной вакцины» от коронавируса, доступной каждому на планете. Процесс разработки лекарственных препаратов должен регулироваться таким образом, чтобы способствовать сотрудничеству и солидарности между странами как на этапе исследований и разработок, так и когда приходит время распространять вакцину. Без этих шагов вакцина рискует стать дорогим продуктом, продаваемым монополистами, предметом роскоши, который могут себе позволить только самые богатые страны и граждане.

В более общем плане страны также должны структурировать государственные инвестиции не как подачки, а как попытки сформировать рынок в интересах общества, что означает привязку к государственной помощи.

Некоторые страны корона-кризис заставил сделать шаг в этом направлении. Когда Дания предложила оплатить 75 процентов затрат на заработную плату фирм в начале пандемии, она сделала это при условии, что фирмы не могут проводить увольнения по экономическим причинам. Датское правительство также отказалось выручить компании, которые были зарегистрированы в налоговых убежищах, и запретило использование льготных фондов для выплаты дивидендов и обратного выкупа акций. В Австрии и Франции авиакомпании были спасены при условии, что они уменьшат свой углеродный след.

Текущий кризис привел к возобновлению дискуссий об универсальном базовом доходе, при котором все граждане получают равную регулярную оплату от государства, независимо от того, работают ли они. Это не о социализме; это о понимании источника капиталистической прибыли. Идея, лежащая в основе этой политики, хороша, но сложившийся вокруг нее контекст проблематичен. Поскольку универсальный базовый доход рассматривается как раздача, он увековечивает ложное представление о том, что частный сектор является единственным создателем, а не одним из создателей богатства в экономике, а государственный сектор является просто сборщиком пошлин, который распространяет прибыль как благотворительность.

Лучшая рассматривать такие выплаты как дивиденды гражданина. Согласно этой политике, правительство берет процент от богатства, созданного за счет государственных инвестиций, вкладывает эти деньги в фонд, а затем делится полученными доходами с людьми. Идея состоит в том, чтобы напрямую вознаграждать граждан частью созданного ими богатства. Это уже происходит: например, Аляска с 1982 года распределяла доходы от нефти среди жителей в виде годовых дивидендов из своего Постоянного фонда. Норвегия делает нечто подобное со своим государственным пенсионным фондом. 

Дивиденды гражданина позволяют разделить доходы от совместно созданного богатства с более широким сообществом – независимо от того, исходит ли это богатство от природных ресурсов, которые являются частью общего блага, или от процесса, такого как государственные инвестиции в лекарства или цифровые технологии, которые требует коллективных усилий. 

Такая политика не должна подменять собой правильную работу налоговой системы. Также государство не должно использовать отсутствие таких средств как предлог для отказа от финансирования ключевых общественных благ. Но общественный фонд может изменить нарратив, открыто признав общественный вклад в создание богатства – и его ключевую роль в политической игре.

Амбициозные цели

Когда государственный и частный секторы объединяются для выполнения общей миссии, они могут делать необычайные вещи. В разгар глобальной пандемии, у мира есть шанс попытаться воплотить самый амбициозный план действий: создать лучшую экономику. Экономику, которая была бы более инклюзивной и устойчивой. Которая будет выделять меньше углерода, создавать меньше неравенства, строить современный общественный транспорт, обеспечивать цифровой доступ для всех и предлагать всеобщее медицинское обслуживание. Более того, это сделает вакцину от коронавируса доступной для всех. Для создания такого типа экономики потребуется сотрудничество между государственным и частным секторами, которого не было уже несколько десятилетий.

Часто, когда говорят о восстановлении после пандемии, называют желанную цель: вернуться к нормальной жизни. Но это неправильная цель; нормального больше нет. Скорее, цель должна состоять в том, чтобы создать что-то лучшее. Двенадцать лет назад финансовый кризис предоставил редкую возможность изменить капитализм, но она была упущена. Теперь очередной кризис предоставил еще один шанс для обновления. На этот раз мир не может позволить себе упустить его.

Александра Аппельберг