Мосул как зеркальное отражение Алеппо
Массированная атака на Мосул началась 16 октября после долгих приготовлений, в рамках которых к югу от этого города было сосредоточено до 54 тысяч военнослужащих иракской правительственной армии и 14 тысяч волонтеров шиитских военизированных формирований, среди которых выделяются "Хашд шааби" ("Силы народной мобилизации"), "Организация Бадра", "Сарая ас-салям" ("Общества мира", бывшая "Армия Махди" во главе с Муктадой ас-Садром) и "Асаиб Ахль аль-Хакк" ("Лига праведников"). Все перечисленные формирования находятся под сильным влиянием Ирана, но в рядах "Хашд шааби", наряду с шиитами, также представлены иракские христиане и езиды. Параллельно с вышеназванными силами с востока на Мосул наступает группировка из 40 тысяч бойцов курдского ополчения "Пешмерга".
Указанные группировки имеют на вооружении сотни единиц тяжелой боевой техники и действуют при поддержке военно-воздушных сил возглавляемой США коалиции. Им также оказывают поддержку на земле вспомогательные и специальные силы из США, Австралии, Франции и Канады, общая численность которых оценивается в 1350 человек.
Население Мосула составляло в довоенный период свыше 2 млн человек, но к настоящему времени в городе осталось порядка 700 тысяч жителей. Численность сосредоточенных в Мосуле боевых формирований ИГ предположительно составляет от 5 до 9 тысяч человек.
О своей заинтересованности принять участие в операции по освобождению Мосула заявила Турция, президент которой Реджеп Тайип Эрдоган выступил в конце сентября с публичной критикой результатов Лозанской мирной конференции 1922-1923 гг. Одним из решений этой конференции стала передача вопроса о вилайете Мосул на рассмотрение Лиги Наций, что автоматически предопределяло решение спора между Турцией и Великобританией в пользу последней (Ирак был в то время британской мандатной территорией). В заявлении Эрдогана, сделавшего акцент на принятом в Лозане решении о передаче Греции островов, находящихся в непосредственной близости от побережья Турции, не содержалось прямого упоминания о Мосуле, но его слова были поняты многими как намек на возможное предъявление Анкарой территориальных претензий на Мосул, и с началом наступательной операции в районе этого города иракский премьер-министр Хайдер Аль-Абади предупредил Турцию о недопустимости появления ее войск на территории Ирака.
Деревни и удаленные кварталы в предместиях Мосула оставлены большинством жителей. В ходе начавшегося 16 октября наступления они подвергаются интенсивным бомбардировкам с воздуха, и поэтому их захват производится наступающими с относительной легкостью. При этом всеми обозревателями отмечается, что легкость продвижения в предместиях Мосула не может служить основанием для выводов о том, с каким сопротивлением столкнутся иракские и курдские силы в самом Мосуле, если руководство ИГ примет решение об упорной обороне этого города. Теоретически ИГ может принять и другое решение – о выводе из Мосула своих боевых отрядов. Такая возможность у черного халифата имеется, поскольку под контролем ИГ все еще остается коридор, ведущий на запад, в сторону сирийских Дейр-эз-Зора и Ракки. Не исключено, что наступающие на Мосул иракские и курдские силы намерено оставляют этот коридор открытым в целях облегчения собственных усилий на следующей стадии, когда они вступят город и окажутся перед необходимостью ведения уличных боев.
Несмотря на то, что до интенсивных боев в черте городской застройки дело пока не дошло, наступление на Мосул уже сейчас сопровождается острыми гуманитарными эксцессами. 18 октября в результате удара американской авиации была разрушена больница в Мосуле. В тот же день Amnesty International заявила о массовых казнях суннитов военнослужащими иракской армиии и бойцами наступающих на Мосул шиитских отрядов.
В опубликованном этой организацией заявлении говорится, что тысячи мирных жителей, спасающихся бегством из находящихся под контролем ИГ районов, подвергаются пыткам, казням и жестокому обращению со стороны наступающих. "Спасшись от ужасов войны и тирании ИГ, иракские сунниты сталкиваются с жестокими актами отмщения, оказавшись в руках шиитского ополчения и иракских правительственных войск, - заявил руководитель программ Amnesty International по Ближнему Востоку и Северной Африке Филип Лютер. - Их наказывают за преступления, совершенные ИГ. В период боев за Мосул очень важно, чтобы власти Ирака приняли меры для пресечения этих вопиющих преступлений. Западные страны, оказывающие содействие борьбе против ИГ в Ираке, должны продемонстрировать, что они не будут и дальше закрывать глаза на действия подобного рода".
О том, что в связи с крупномасштабным наступлением в Мосуле "мы можем явиться свидетелями одной из крупнейших в мире гуманитарных катастроф", заявила координатор гуманитарных программ ООН в Ираке Лиз Гранде. Если вырвавшимся из Мосула суннитам угрожает расправа со стороны иракских шиитов, явно стремящихся устранить всякую почву к последующему возникновению в этом районе нового очага суннитской силы и действующих с указанной целью самыми жесткими средствами, то остающимся в городе мирным жителям угрожает расправа со стороны боевиков ИГ, прямо объявивших, что они будут стрелять по тем, кто пытается бежать из Мосула.
Иракское правительство через радиопередачи и листовки предупреждает жителей Мосула о необходимости оставаться в своих домах и предлагает им различные меры предосторожности: заклейку окон в целях защиты от стекольных осколков, отсоединение газовых труб и т.п. Филиппо Гранди, верховный комиссар ООН по делам беженцев, прибыл в Эрбиль 17 октября и встретился там с представителями командования курдских отрядов, принимающих участие в наступление на Мосул. ООН создала в районе Мосула пять лагерей беженцев, способных принять до 45 тысяч человек, и сообщила о возможности увеличить приемную способность своих объектов до 120 тысяч человек, если для их расширения найдется дополнительная площадь.
В плане своей гуманитарной проблематики операция по освобождению иракского Мосула от ИГ во многом подобна сирийской операции по вытеснению боевиков фронта "Ан-Нусра" и "Свободной сирийской армии" из восточных районов Алеппо. Речь в обоих случаях идет об очень крупных населенных пунктах – втором по величине городе Ирака и крупнейшем городе Сирии. Наступление в обоих случаях ведется местными правительственными войсками при поддержке шиитских формирований, которые находятся под сильнейшим влиянием Тегерана. Авиационная поддержка наступления в обоих случаях осуществляется преимущественно внешними силами – американской и британской авиацией в Мосуле, российской авиацией в Алеппо. И подобно тому, как в предместиях Мосула действуют на земле вспомогательные и специальные силы западных стран, в районе Алеппо действуют силы российского спецназа.
Разница между двумя вышеупомянутыми театрами военных действий состоит, прежде всего, в том, что сосредоточенная против ИГ группировка намного крупнее тех сил, которые Башар Асад смог выставить против мятежников, контролирующих Восточный Алеппо.
Параллельным является и поведение политических патронов Багдада и Дамаска в связи с действиями другой стороны в районе Мосула и в районе Алеппо. Если США и входящие в их коалицию страны Запада настойчиво обвиняют Россию в причинении неправомерного ущерба гражданскому населению Алеппо, то российский МИД поспешил заявить 18 октября, что на Мосул надвигается гуманитарная катастрофа. При этом нельзя не отметить, что в выигрыше от успешных действий обеих сторон – Сирии и России в Алеппо, Ирака и возглавляемой США коалиции в Мосуле – окажется прежде всего Иран, видящий свою задачу в создании шиитской дуги, которая соединит его территорию с Ливаном и районом, прилегающим к границе с Израилем. Именно поэтому проиранские военизированные формирования шиитов являются заметными участниками обеих коалиций: той, что штурмует Восточный Алеппо, и той, что пытается выбить ИГ из Мосула.
Дов Конторер
«Вести», 20 октября 2016