Кто боится признания палестинского государства?

Но последнее крыло будет посвящено Израилю при премьер-министре Биньямине Нетаниягу, там, в частности, будет рассказано о том, как Израиль решает вопрос «признания палестинского государства».

Представьте себе следующую реакцию Израиля: «У нас есть оговорки и множество предостережений. Но признавая, что будущее создание палестинского государства в результате переговоров является возможным, и в качестве жеста доброй воли, Израиль признает в принципе Палестинское государство и не имеет никаких проблем с повышением статуса палестинцев в ООН».

Вот так. Могло ли это случиться? Конечно, нет. Вместо этого, хотя мир в основном признал такое еще не созданное образование, Израиль все еще громко сопротивляется обоснованности этой идеи.

На следующей неделе Норвегия, Испания и Ирландия намерены признать палестинское государство. Это символический дипломатический шаг, имеющий мало практических последствий, однако его политические последствия не следует сбрасывать со счетов.

Г-н Нетаниягу неоднократно выражал свою решительную оппозицию палестинскому государству. С характерной для него двуличностью, ранее он поддерживал такое государство, с определенными условиями и ограничениями, а совсем недавно, в 2020 году, подписал соглашение – «Соглашения Авраама» – которое призывает к созданию такого государства.

Его возражения сейчас не основаны на соображениях национальной безопасности или внешней политики. Он знает, что палестинское государство наверняка не будет создано в ближайшее время. Но они служат его фальшивой, сфабрикованной альтернативной версии катастрофы 7 октября: враждебный мир, включая президента США Джо Байдена, пытается силой навязать Израилю палестинское государство. Таким образом, это экзистенциальная угроза, «вторая война за независимость». Это ни то, ни другое. Это всего лишь ложный ход Нетаниягу.

Глупость правительства, как писала Барбара Такман в своей книге «Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама», состоит в «оценке ситуации с точки зрения предвзятых фиксированных представлений, при этом игнорируются или отвергаются любые альтернативные мнения».

Политическая логика и преимущества решения о создании двух государств кажутся сторонникам этой концепции самоочевидными. В то же время не менее весомыми аргументами являются риски такого подхода, страхи с обеих сторон, взаимная враждебность, полное отсутствие доверия и текущая политическая и экономическая нежизнеспособность палестинского государства.

Идея палестинского государства является законным предметом дискуссий и серьезных исследований. Предположение, что палестинское государство является не только желательным, но и неизбежным результатом израильско-палестинского урегулирования, заслуживают критического анализа в большей степени, чем мир готов признать.

Однако игнорировать проблему или отрицать ее, и, что самое важное, не суметь предложить альтернативу, которая не представляла бы собой единое двунациональное государство, столь же безрассудно. Идея о том, что статус-кво является устойчивым и прочным, была разрушена 7 октября. Но г-н Нетаниягу все еще живет 6 октября, говоря всем, что сейчас 1948 год.

«Признание палестинского государства не является табу для Франции», — заявил президент Франции Эммануэль Макрон, принимая короля Иордании Абдаллу в феврале. В том же месяце министр иностранных дел Великобритании (и бывший премьер-министр) Дэвид Кэмерон заявил, что наступит время, когда Великобритания будет стремиться признать палестинское государство, в том числе в ООН.

Хотя Соединенные Штаты официально не признают государство Палестина, они признают Организацию освобождения Палестины как законного представителя палестинского народа в рамках Соглашений Осло 1993 года. Более того, Вашингтон неоднократно заявлял о своей приверженности модели двух государств, но подчеркивал, что достичь ее можно только путем согласия и в результате переговоров, а не путем «интернационализации» проблемы. В начале февраля администрация США сообщила, что проводит внутренние обсуждения и прорабатывает варианты, включая признание палестинского государства.

Ранее в этом месяце Генеральная Ассамблея ООН сделала символический шаг: подавляющим большинством голосов проголосовала за предоставление палестинцам полноправного членства в ООН (143 страны высказались за, только 9 — против). Эта мера, согласно которой Палестина имеет право на такое членство, отражает мировой консенсус, нравится это Израилю и Соединенным Штатам или нет.

Что именно означает признание несуществующего государства?

Конвенция Монтевидео 1933 года, следуя так называемой декларативной теории государственности, определила четыре условия, которые юридически составляют государство. Во-первых, у него должна быть определенная территория. Во-вторых, у него должно быть постоянное население. В-третьих, ему необходимо правительство. В-четвертых, оно должно обладать способностью вступать в отношения с другими государствами.

В международном праве существует также конститутивная теория, касающаяся законности суверенного государства. Государство является юридическим лицом только в том случае, если другие страны признают его таковым.

Еще до нынешней искусственной дипломатической бури в стакане воды 139 из 193 стран ООН уже признали Государство Палестина, и с 2012 года оно имеет статус государства-наблюдателя в ООН, не являющегося членом.

Поэтому с юридической точки зрения решение Испании, Норвегии и Ирландии признать палестинское государство вовсе не является драматичным. Фактически, если бы Соединенные Штаты сделали это завтра, с юридической точки зрения это бы значило очень мало. В политическом плане, конечно, это изменит правила игры и повлечет за собой значительные последствия.

Всемирное признание палестинского государства можно назвать символическим, но оно задает дискурс и определяет предпочтения, которые никто не может игнорировать. Это заставляет Израиль иметь дело с осуществимостью плана создания государства, а также с контурами такого образования, а не с обоснованностью самой идеи.

Даже если палестинское государство является failed state («несостоявшееся государство») с самого начала, Израилю все равно придется учитывать это. Вы не можете формировать дебаты и процессы и влиять на них, полностью их отрицая.

И наоборот, чтобы противостоять этому на данном этапе, необходимо найти альтернативу – именно поэтому Израиль мог и должен был упредить этот шаг своим собственным признанием. Но просить Нетаниягу и его мессианское, оторванное от реальности правительство экстремистов сделать это — все равно, что просить рыбу покататься на велосипеде.

Алон Пинкас (Alon Pinkas), Haaretz