Вы здесь

Корона-кризис и новые вызовы науке, экономике, обществу

Пандемия, грянувшая всего год назад и кардинальным образом изменившая жизнь людей, неожиданно привлекла пристальное внимание к науке. В особенности, в той ее плоскости, которая связана с разработкой медицинских препаратов и вакцин.

Находящиеся, как правило, на периферии публичного интереса научные дискуссии вдруг попали в поле зрения сотен миллионов людей. Поскольку сегодня здоровье человека напрямую связано со скоростью внедрения вакцин и их эффективностью, неудивительно, что интерес к эпидемиологии, биотехнологиям и разработке вакцин огромен.

Вирус породил проблемы не только для наук о жизни, но и бросил настоящий вызов экономике. И то, что на наших глазах будет разворачиваться на экономическом фронте, окажется не просто  «прогрессом» на уровне знаний и инструментов, доступным штурманам экономики, но и поставит под сомнение множество условных «истин», укоренившихся за прошедшие десятилетия в научном мире.

Томас Кун, американский историк и философ науки, в книге «Структура научных революций» (1962) ввел такое понятие, как смена парадигм. Он считал, что наука проходит следующие этапы: нормальная наука (когда каждое новое открытие поддается объяснению с позиций господствующей в  то время теории) и экстраординарная наука - кризис в науке (появление аномалий, то есть необъяснимых фактов). Увеличение количества аномалий вызывает альтернативные теории, и становится все больше и больше противоборствующих научных школ. После этого, наконец, наступает научная революция и формируется новая парадигма.

Принимая во внимание, как реагировало подавляющее большинство правительств на коронакризис, пытаясь бороться с его последствиями, как реагировали рынки на предпринимаемые правительствами меры, а также политико-экономические изменения, начавшиеся еще до пандемии, можно предположить, что нас ждут поистине тектонические сдвиги в доминирующих представлениях, характерных для проводимой экономической политики на Западе. То, что казалось незыблемым десять лет назад, вызывает ожесточенные споры.

Пожалуй, самый яркий пример, подтверждающий упомянутый тезис, это принятая конвенция о «фискальном консерватизме» - правительства многих стран с либеральной рыночной экономикой в течение последних 30-40 лет тяготели к сокращению дефицита государственного бюджета, равно как и  уменьшению государственных расходов. Подобные настроения сопровождало по обыкновению предположение, что государственные расходы обычно менее эффективны, чем расходы на частном рынке, который распределяет ресурсы куда эффективнее.

Однако за последний год вера в то, что фискальный консерватизм несет с собой особую пользу постепенно пошла на убыль во всем мире. А главное – в США, откуда, собственно, и стала распространяться эта теория. Международный валютный фонд, руководитель центральных банков по всему миру, OECD – все резво сменили курс, призвав правительства существенно увеличить бюджетные расходы, чтобы справиться с кризисом, и даже в странах, где уровень государственного долга в процентах от ВВП весьма высок.

Другой пример - денежно-кредитная экспансия: сочетание крупномасштабного увеличения государственного долга и выкупа части долга центробанками связано с дополнительным печатанием денег. До недавнего времени даже сама мысль об этом казалась крамолой, той красной чертой, которую банки если и могли переступить, то лишь в самый критический момент. Теперь и в данном направлении ситуация, похоже, в корне меняется – в особенности на фоне того факта, что массированная фискальная и денежно-кредитная экспансия вопреки предположениям, исходящим из большинства принятых экономических моделей, не привела к взрыву инфляции.

Примерно 30 лет назад большинство экономистов были едины во мнении, что повышение минимальной заработной платы отрицательно скажется на уровне занятости. Однако с течением времени согласие затрещало по швам – и сегодня большинство экономистов полагают, что минимальную заработную  плату можно повысить во многих случаях без ущерба для уровня занятости.

Это отразилось и на практике: большинство штатов в США установило минимальную зарплату в размере 15 долларов в час, то есть гораздо выше минимальной зарплаты на уровне менее 10 долларов за час, принятой до этого и замороженной на долгие годы.

Противостояние между сторонниками старых парадигм и экономистами, которые их отрицают, продолжается, будучи неотъемлемой частью истории науки. Но бывают моменты в истории, когда переход от старой парадигмы к новой проявляется в особенно острой форме. И борьба между двумя сторонами достигает максимального накала, при том, что последствия этой борьбы для государственной политики очевидны.

Есть довольно веские основания предполагать, что сейчас мы вступаем именно в такой период. Коронавирус не только ускорит переход к работе преимущественно из дома, не только подстегнет проникновение новых технологий в сферу коммерции и бизнеса, но и, вполне возможно, заставит всех нас в течение нескольких ближайших лет переосмыслить многое из того, что десятилетия считалось само собой разумеющимся.

Гай Рольник (גיא רולניק), TheMarker