Антисемитизм в Украине: динамика и тенденции
Политическая нестабильность, противоречивая государственная историческая политика и усиление украинской национальной идентичности (в ответ на рост угрозы суверенитету), казалось, давали основания для опасений. Масла в огонь подливала кремлевская пропаганда, раздувавшая масштабы "украинского антисемитизма".
После начала полномасштабного вторжения три года назад вопросы юдофобии в украинском контексте практически исчезли из информационного пространства даже в еврейских медиа. Если еврейская специфика и привлекала внимание в контексте войны, она касалась судьбы беженцев или гуманитарной деятельности общинных структур.
Между тем, вызванная трагедией 7 октября цунами ненависти к евреям захлестнуло многие европейские страны. Антисемитизм, наряду с ситуацией вокруг Израиля, стал приоритетным вопросом мировой еврейской повестки. Между тем, если кто-то попробует поинтересоваться, как обстоят дела в этой сфере в Украине, вряд ли его информационный запрос будет удовлетворен. Обе украинские организации, занимавшиеся ранее мониторингом, Ваад и Объединенная еврейская община, с началом войны перестали публиковать новые доклады, сосредоточившись на помощи пострадавшим от войны. Чтобы заполнить этот пробел, я попробовал суммировать информацию за последние три года, которую удалось собрать. Тезисно мои выводы таковы.
Как и раньше, уровень антисемитизма в Украине не коррелирует с ситуацией на Ближнем Востоке. До недавнего времени это было свойственно всему постсоветскому пространству (в России ситуация начала меняться только недавно, но это тема для отдельного разговора). Читателю, привыкшему к европейским реалиям, это может показаться странным: на Западе уже как минимум четверть века каждая вспышка палестино-израильского конфликта отражается на ситуации с еврейской общиной. Однако в Украине такой зависимости нет.
Отчасти это объясняется тем, что "носителями" антисемитизма в Украине остаются традиционные группы – неонацисты, прочие ультраправые и просто радикальные националисты, а также участники консервативных религиозных групп. На Западе же и идеологические акценты, и персональный состав антисемитских движений в последние десятилетия смещались "справа" "налево", а "носителями" наиболее радикальных взглядов становились выходцы из мигрантских сообществ. Украинское общество сохраняет иммунитет к "левому" интеллектуальному антисемитизму, пустившему корни в академической среде и университетах на Западе. У украинцев вызывает стойкую неприязнь всё, что ассоциируется с пропагандистской риторикой советских времен, включая "антисионизм".
Я бы даже сказал, что украинскому обществу свойственно, скорее, некритически-положительное отношение к Израилю. Еврейское государство видится заслуживающим подражания образцом преуспевания несмотря на постоянную экзистенциальную угрозу. Украинцам хотелось бы видеть свою страну такой же – способной противостоять превосходящим по территории и численности населения противникам и при этом успешно развиваться.
Кроме того, враги Израиля – Иран и различные террористические группировки – являются союзниками России, экзистенциального противника Украины. Уже одного этого достаточно, чтобы украинцы полагали, что еврейское государство находится по ту же сторону условной "линии фронта", что и они, даже если правительство Израиля уклоняется от участия в оказании Украине военно-технической поддержки. Трагедия 7 октября вызвала массовые проявления солидарности с Израилем, а не с палестинцами, как в Европе. В отличие от нее, на улицах Киева, Харькова или Днепра не было палестинских флагов или граффити "Free Palestine", а вот израильские флаги встречались.
Конечно, утверждение, что в Украине совсем нет антисемитизма, будет нечестным. Однако по сравнению с США и странами Западной Европы число зафиксированных преступлений на почве антисемитизма в Украине мизерно: по имеющейся информации, в 2022 г. в Украине было зафиксировано пять случаев антисемитского вандализма; в 2023 и 2024 г. – по три. Еще один инцидент был зафиксирован уже в 2025 г. Под вандализмом я имею в виду как собственно физическое повреждение объектов еврейской инфраструктуры, так и граффити антисемитского или неонацистского характера на этих объектах, свидетельствующие об идеологической мотивации.
Если говорить о мотивированных антисемитизмом физических нападениях, то за последние три года в чистом виде их не было вообще. Для полноты картины следует упомянуть случай 2022 г., когда бытовая ссора по поводу парковки автомобиля, переросшая в драку, сопровождалась антисемитскими оскорблениями. Для сравнения: согласно докладу Представительного совета еврейских организаций Франции, в 2024 г. в стране было зарегистрировано около 150 случаев антисемитизма, которые были связаны с насилием (десять лет назад их было около 60).
Некоторым иностранным наблюдателям такая статистика по Украине может показаться неправдоподобной. Слишком она расходится со стереотипными представлениями о ситуации в регионе. Скептики предполагают, что правоохранительные органы просто не фиксируют преступления либо квалифицируют их без учета мотива, а еврейские организации непрофессиональны, не обладают достаточными ресурсами для адекватного мониторинга или сознательно стремятся представить страну в лучшем свете. Однако еще никто из зарубежных критиков не смог добавить ни одного сообщения о каком-либо инциденте, который не был бы уже учтен в статистике.
Число фиксирующихся в Украине антисемитских инцидентов не просто ничтожно мало по сравнению с Германией, Бельгией или Францией (особенно после 7 октября). И по сравнению с предыдущими годами в Украине наблюдается исторический минимум инцидентов за всё время систематических наблюдений. Я занимаюсь мониторингом антисемитизма более четверти века и могу утверждать это уверенно. Не хочу утомлять большим количеством цифр, ограничусь несколькими для общего понимания. Скажем, десять лет назад, в 2015 г., в Украине было зафиксировано 22 случая антисемитского вандализма. В сфере антисемитского насилия раньше ситуация также была хуже.
Накануне полномасштабной войны, в "ковидные" 2020–2021 гг., фиксировалось по 3–4 таких случая в год. А 20 лет назад, в 2005 г., в результате нападений на почве антисемитизма пострадали 13 человек. Другими словами, тенденция к снижению числа антисемитских инцидентов в Украине наблюдается давно. Это устойчивый и долгосрочный тренд, который, похоже, только ускорился с началом полномасштабной войны. Интерпретировать эту динамику можно по-разному. Я ограничусь констатацией факта. Добавлю только, что динамика, полученная на основе мониторинга антисемитских инцидентов, коррелирует в Украине с результатами социологических исследований за последние 30 лет.
Однако мне не хотелось бы внушать беззаботный оптимизм. Если перейти к попытке прогноза, я склонен к более осторожной позиции. Для иллюстрации причин этого приведу пример последнего на настоящий момент (и первого в этом году) антисемитского инцидента. Вечером 1 января, в последний день Хануки, во Львове 19-летний юноша, находившийся в нетрезвом состоянии, перерезал электрокабель, погасив огни на праздничном светильнике. Инцидент произошел на фоне активной публичной дискуссии вокруг допустимости размещения ханукальных светильников в публичных местах, начало которой положил пост популярной певицы в Facebook. Обсуждение, в которое включилось большое количество пользователей, быстро приняло бурный характер.
Ханукии, визуализирующие присутствие еврейской общины в публичном пространстве, и прежде вызывали агрессию антисемитов. "Рекордной" в этом смысле была последняя Ханука до полномасштабной войны: в декабре 2021 г. вандализму подверглось пять праздничных светильников в разных городах Украины. Однако в публичном пространстве подстрекательскую пропаганду тогда распространяли только откровенно маргинальные персонажи. В этот же раз неожиданными для многих наблюдателей стал размах и градус публичной дискуссии.
Социальные сети, конечно, не следует воспринимать как индикатор общественных настроений. К тому же беглый анализ позволяет предположить, что значительное число аккаунтов, благодаря которым тема стала трендом соцсетей, по всей видимости, были "фейковыми", созданными специально для проведения информационных кампаний. Однако социологические опросы также зафиксировали в последний год негативную тенденцию.
В качестве рабочей гипотезы можно предположить, что на исходе третьего года войны украинское общество испытывает серьезные социально-психологические трудности. Привычный стресс, эмоциональное истощение и пессимистические ожидания относительно перспектив развитие военно-политической ситуации бросают серьезный вызов стойкости украинцев. Коллективная травма и чувство собственной уязвимости провоцируют нездоровую агрессивную реакцию на малейшие раздражители. В связи с этим можно высказать осторожное опасение, что положительные тенденции предшествующего периода не обязательно носят необратимый характер. Нельзя исключить, что для некоторых украинцев антисемитизм может стать привлекательным способом канализировать фрустрацию в случае негативного хода войны либо принуждения к прекращению боевых действий на тяжелых для Украины условиях. В такой ситуации у турбо-патриотичных сторонников войны до абсолютной победы может возникнуть соблазн вспомнить и про еврейское происхождение президента. Это, конечно, пока гипотетические опасения, но не следует упускать их из виду.
Вячеслав Лихачев