Свободный университет Москва
Идея проста: для организации образования в дистанционном формате раздутые административные штаты, толпы проректоров «по безопасности» и «по инновациям» и прочая административная шушера не особо-то и нужны. Всё это можно сделать своими, что называется, силами. Был бы энтузиазм. Так что когда в августе я прочитал про идею упомянутых коллег из ВШЭ создать Свободный университет, у меня был готов не только курс, но и масса «гениальных идей» по обустройству нарождающегося университета.
Конечно, мысли — это одно, реальность — это другое. Не одно замечательное начинание заканчивалось, столкнувшись с действительностью, особенно с такой действительностью, как реальность прошедших лет: ковид, локдаун, репрессии, «СВО», репрессии, мобилизация, репрессии… Чего только у нас не было: «релоцирующиеся» посреди курса студенты и преподаватели, студенты, которым передают конспекты курса в спецприёмник, и т. д. Ну, вы, что называется, знаете. Было (да и остается) у нас немало внутренних проблем, скандалов и выяснений, чье же пальто белее. В общем, о чем написать в мемуарах, найдется. Но несмотря ни на что 10 января у нас начнется очередной набор. И если в далеком сентябре 2020 года мы начинали дюжиной курсов, то сейчас их будет много больше 50. У нас действует уже несколько полноценных магистерских программ, есть свое издательство 2 с журналом «Палладиум» и пятью выпущенными книгами. Есть студенческое СМИ «Свободный медиацентр» 3 с прекрасными подкастами и даже Свободная библиотека 4. В общем, худо-бедно конфликты преодолеваются, а университет растет и развивается.
Рассказывать историю становления университета я не буду: с одной стороны, это отчасти написано в хрониках университета, которые публикуются в журнале, а с другой — это очень непростая история, в которой есть много «мест умолчания». Так что мою историю становления Свободного я писать покамест не буду. Сейчас гораздо важнее настоящее и будущее. О том и расскажу.
Итак, что есть Свободный университет? Это самоуправляемая корпорация профессоров. Ну, а профессора — это те, кто читает по меньшей мере один семестровый курс в году. На деньги обычных университетов — все лекторы без различия в рангах. Постоянный исполнительный орган самоуправления — как и положено, ученый совет, в который входят преимущественно действующие профессора университета и несколько «внешних специалистов», являющихся при этом тоже людьми из академической среды (например, хорошо известный Сергей Шпилькин). В качестве консультативного органа у нас есть наблюдательный совет, в который входят уважаемые ученые, в том числе и несколько иностранных коллег. Отличие от «обычных» университетов — в отсутствии ректора (и вообще ректората). Вместо него у нас есть председательствующая коллегия — коллективный исполнительный орган.
Всё, если так можно выразиться, начальство избирается. 2/3 ученого совета (и в том числе председательствующая коллегия) — прямым голосованием на общем собрании профессоров (конференции), а 1/3 — факультетами (у нас они называются цехами и школами). Ну а надзор (куда же без него) осуществляет (избираемая конференцией) контрольно-ревизионная комиссия.
В общем, ничего особенно революционного в нашей структуре нет. Основа университета — это самоуправление и выборность. Конечно, в любой самоуправляемой демократичной структуре нередки выяснения отношений, куда без них. Но именно демократические институты позволяют находить и решения у конфликтов.
Тут же затрону еще один популярный вопрос. Свободный университет — он частный или государственный? То, что мы не государственный университет, уже понятно. Но и на частный мы, мягко говоря, не похожи. Кто-то может предложить термин «общественный», но, с моей точки зрения, гораздо вернее сказать «корпоративный» (хотя кому-то, возможно, больше по душе «солидаристский»). Потому что (как видно из обрисованной схемы самоуправления) университет управляется корпорацией профессоров без диктата со стороны каких-либо чиновников. Минусом такой формы самоуправления, пожалуй, является слабая вовлеченность студентов. Впрочем, и студенты не находятся под диктатом университета и вольны создавать (и создают!) свои собственные проекты, которые образуют нашу большую Свободную ойкумену.
Кто же входит в нашу корпорацию? География наших профессоров — весь земной шар (хотя по преимуществу — Северное полушарие). Главное, что у нас есть, — возможность преподавать то, что нужно, и так, как нужно (в академических пределах, конечно). Поэтому у нас появляются очень необычные курсы. Например, курс «про выборы», который читают юристы, социологи и математик, уникальные курсы по истории науки. Одна из наших «фишек» — коллаборации. Например, ко мне на курс по теории вероятностей приходит Сергей Шпилькин и философ Виктор Горбатов. Химики ходят к биологам с гостевыми лекциями, и наоборот. В результате нам удается давать нашим студентам полноценный взгляд на мир «с разных сторон».
Все новые курсы у нас рецензируются, преподаватели присылают CV вместе с программой курса. И дальше соответствующий факультет обсуждает программу, CV и рецензии. Бывает, признаем и неудачные кадровые решения, но редко.
Ну и главный вопрос: а кто же у нас учится? По статистике Zoom (в котором проходит большинство наших лекций) около 90% наших студентов — из России. Но в России география — от Калининграда до Владивостока. Ко мне на курсы по математике приходят не только студенты из крупных городов, но и огромное количество ребят из провинции. Человек, который приходит учиться не «ради корочки», а ради знаний, — это заведомо тот, кого можно научить. Так что, как мы часто говорим «в кулуарах», студенты у нас самые лучшие. Частенько у них не хватает знаний, но всегда хватает мотивации. Что, конечно, зачастую заменяет любые знания.
Кстати, о «корочках». Как и, например, в Независимом университете, мы не выдаем никаких официальных документов или диплома гособразца. Только сертификат, подтверждающий прохождение курса. Ну и, конечно, в личном порядке пишем рекомендательные письма. Впрочем, «для резюме» этого зачастую хватает, поскольку название курса и продвинутая программа подтверждается авторитетом преподавателя.
К чему мы стремимся? Наша цель — создание помимо отдельных (безусловно, замечательных) курсов еще и полноценных учебных программ, на которые будут приходить учиться не только «начинающие», но и уже полноценные специалисты, которые расширяют свои исследовательские интересы. Проще говоря, именно та магистратура, которой не хватает российским университетам. Один из проектов — учебная программа по томографии, в которой будут преподавать физики, инженеры, биологи, программисты… Хочется надеяться, что через несколько лет таких программ будет много. Сейчас уже есть медиашкола, школа публичного права. Есть и присоединившаяся к нам Лаборатория Университетской Прозрачности со своей годовой программой обучения студентов премудростям анализа университетской жизни и основам расследовательской деятельности.
На этом месте я немного разбавлю елей предыдущих абзацев и расскажу о наших проблемах, помимо общей склочности интеллектуальных работников, немало осложняющей внутренние академические процессы. Прежде всего у нас нет кампуса. Это хорошо для гибкости организации учебного процесса, но это огромная проблема для проведения лабораторных работ и практикумов, да и вообще отсутствие возможности встречаться и работать очно — скорее проблема. Большая проблема — отсутствие привычки к самоуправлению у многих коллег. Российские преподаватели и ученые настолько отвыкли от демократических процедур, что зачастую манкируют необходимостью (хочется сказать — обязанностью!) принимать личное деятельное участие в самоуправлении. Не в последнюю очередь из-за этого наша внутренняя структура, отнюдь не статичная, выстраивается с немалым трудом. Ну и, конечно, большая проблема — финансы. Строить университет, по сути, на голом энтузиазме очень нелегко. К сожалению, мы остались без очень многих хороших курсов и по этим причинам.
Хочу подчеркнуть, что у нас не просто много разных курсов и программ. Но и много студентов. На некоторые курсы с жестким отбором (многие преподаватели готовы брать только 20–30 студентов) конкурс достигает десятков человек на место (сравните с обычными университетами!). И между тем у нас, по подсчетам, уже «обернулось» несколько тысяч студентов.
Безусловно, успех Свободного университета и его развитие — это не в последнюю очередь следствие полного фиаско российских вузов, которые по большому счету являются абсолютными академическими банкротами. Единственное их достоинство (правда, очень важное) — отсрочка от армии и мобилизации для студентов. В остальном нужно признать, что система высшего образования в России развалилась: программы несовременные и крайне куцые, уровень преподавателей зачастую весьма невысок, организация учебного процесса ужасна. Вузы давно уже превратились в крайне забюрократизированные неэффективные «ясли для взрослых».
Следует из этого одно. Дело сохранения высшей школы — забота самих преподавателей и студентов. Никому, кроме нас, университеты в нынешнем мире не нужны. Так что делать университеты нужно самим.
Что хочется сказать напоследок? Приходите к нам учиться! С 10 января у нас очередной набор, и надеемся на вашу помощь с распространением этой информации среди всех заинтересованных. Вся информация — на нашем сайте freemoscow.university.
Андроник Арутюнов