Три авторитарных лидера и их битва за Ближний Восток
Эти три авторитарных правителя также верят в дипломатию личных отношений. Как и мафиозные доны, сегодня они могут быть лучшими друзьями, а завтра - заклятыми врагами. Это важно, потому что их часто конфликтующие интересы раздувают конфликт на обширной территории от Ближнего Востока до Северной Африки и Кавказа. Если их соперничество выйдет из-под контроля, пострадают мирные жители.
Между лидерами России и Турции сохраняется настороженная дружба. Причина, по которой два президента инстинктивно понимают друг друга, связана с тем, почему они сталкиваются друг с другом. Оба - антиамериканские автократы, стремящиеся расширить свое влияние на вакуум власти, созданный сокращением роли США на Ближнем Востоке. Они готовы действовать, в то время как ЕС остается в стороне. Путин и Эрдоган - не единственные амбициозные и сильные лидеры, которые борются за влияние в их общих окрестностях. Третий ключевой игрок - принц Мухаммед бен Салман - наследный принц и фактический лидер Саудовской Аравии, который гораздо более тесно связан с Вашингтоном.
Готовность применять насилие - дома и за границей - связывает всех троих. Путин аннексировал Крым в 2014 году, вторгся в Сирию в 2015 году и санкционировал ряд секретных операций разведки, включая предполагаемую попытку убийства Алексея Навального, его самого опасного внутриполитического оппонента. Принц Мухаммед начал войну в Йемене, блокировал Катар и как лидер Саудовской Аравии взял на себя ответственность за убийство журналиста Джамаля Хашогги в 2018 году, хотя он отрицает личную причастность. Эрдоган направил турецкие войска в Сирию и Ливию и рискует еще одним военным конфликтом в восточном Средиземноморье с Грецией, одновременно оказывая военную поддержку Азербайджану в его борьбе с Арменией. Дома турецкий президент все чаще сажает в тюрьму политических оппонентов, журналистов и борцов за гражданские права.
В этом году лидеры России и Саудовской Аравии сильно поссорились из-за цен на нефть. Однако в целом тройка лидеров была в состоянии улаживать свои конфликты. Россия и Турция могут быть по разные стороны сирийской гражданской войны, но их самые насущные приоритеты совместимы. Для Эрдогана это предотвращение создания безопасного курдского анклава в Сирии. Для России это предотвращение падения президента Сирии Башара Асада.
Но эти тщательно сбалансированные подстройки легко могут развалиться. У всех трех лидеров также есть тонкий баланс между иностранным вмешательством и внутренней стабильностью. Во времена аннексии Путиным Крыма россияне шутили, что перед ними стоит выбор между телевизором и холодильником. Холодильник был пуст, но телевизор был полон новостей о ярких военных победах. Популярность Путина резко возросла после его крымского успеха. Но по мере того, как экономика испытывала трудности, а националистический пыл утихал, он столкнулся с новым недовольством, подпитываемым состоянием холодильников.
Перед Эрдоганом стоит аналогичная дилемма. Военные авантюры Турции повышают его популярность в период экономической слабости. Но небольшие войны за границей в конечном итоге можно рассматривать как трату ресурсов, особенно если они идут не так. Перед принцем Мухаммедом стоит его версия той же дилеммы. Его решение начать войну в Йемене взволновало многих молодых саудовцев. Но быстрой победы не произошло, и экономика Саудовской Аравии страдает от низких цен на нефть.
По мере того, как их экономики испытывают трудности, всем трем лидерам как никогда необходимо продемонстрировать силу за рубежом. Опасность столкновений между ними возрастает.
Гидеон Рахман (Gideon Rachman), FINANCIAL TIMES