Вода и мир на Ближнем Востоке
Непрерывные конфликты разной степени тяжести, перемирия и возобновления противостояния, разработки планов мирного урегулирования и фактический провал большинства из них - все это является неотъемлемой частью водной проблемы в ближневосточном регионе, всерьез угрожающей национальной безопасности и внутренней стабильности государств региона.
Данный регион является одним из самых вододефицитных в мире, причем 90% его территорий относятся к засушливым и сухим субгумидным почвам, с малым и незначительным содержанием источников пресной воды. На Ближнем Востоке и в Северной Африке проживает 5% мирового населения, но на них приходится лишь 0,9% мировых запасов воды. Общий возобновляемый запас воды в регионе составляет приблизительно 2,4 млрд кубометров в год, в то время как ее потребление достигает 3 млрд кубометров. Число стран Ближнего Востока и Северной Африки, испытывающих дефицит воды, с 3 в 1955 году (Бахрейн, Иордания и Кувейт) увеличилось до 11 в 1990 году (включая Алжир, Сомали, Тунис, Объединенные Арабские Эмираты и Йемен). Ожидается, что еще 7 стран (Египет, Эфиопия, Иран, Ливия, Марокко, Оман и Сирия) присоединятся к этому списку к 2025 году.
Существующий дефицит воды компенсируется ее извлечением (без пополнения) из грунтовых и подземных источников. В регионе, где более 44 млн человек не имеют возможности регулярно потреблять хорошо очищенную воду, а 96 млн вообще не имеют к ней доступа, ситуация с производством продовольствия является не просто острой, а способной привести к «уничтожению человеческого потенциала в эпическом масштабе». Достаточно упомянуть, что эти страны производят только 50% потребляемого ими зерна.
Специалисты ФАО уже строят прогнозы: если в 2000 году средний рацион питания на душу населения составлял 2846 калорий, то к 2050 он сократится до 2500 калорий. Наиболее уязвимой группой населения в данной ситуации будут женщины и дети. К тому же 2050 году число недоедающих детей составит в регионе 1 млн человек.
На данный момент остроту проблемы воды в регионе слегка снизила «виртуальная вода»*, но она еще больше связала арабские государства с глобальным рынком продовольствия. Страны, импортирующие до 100% основных продуктов питания, осуществляют свои закупки за счет доходов от продажи нефти. К примеру, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) тратят на импорт товаров приблизительно 3 млрд долларов (по данным на 2007 год). Но не все страны этого региона готовы оплачивать закупки продовольствия (да, и те, которые имеют углеводородные ресурсы на своих территориях, чрезвычайно зависимы от снижения мировых цен на данные источники энергии), поскольку не обладают достаточными финансовыми ресурсами или природными, средства от продажи которых, можно было бы направить на субсидирование закупок продовольствия или различные компенсации населению. К этим странам можно отнести Египет, Иорданию, Йемен и ряд других. Так, Йемен импортирует приблизительно 80% злаковых при значительных проблемах в экономике государства. В этом государстве цены на пшеницу и хлеб удвоились за год (2007-2008 годы), что привело к увеличению бедности на 6% за тот же период.
Ожидаемое повышение температурных показателей, снижение уровня осадков, повышение уровня моря в районах, относящихся к странам арабского мира, будут оказывать значительное влияние на снабжение и потребление воды в данном регионе. Повышение температуры приведет к 15-процентному снижению уровня воды в открытых источниках в таких странах, как Ливан, к примеру. По единодушному мнению ученых, дальнейшее сокращение водных ресурсов в странах арабского мира приведет к значительному уменьшению объемов сельскохозяйственного производства, до 11% от ежегодной урожайности производимых сельскохозяйственных культур (до 20% пшеницы, 30% риса и 47% кукурузы) к 2050 году. При этом ожидается, что к тому же году потребности в воде возрастут на 16%. Снижение доступности воды негативно скажется и на производство животноводческой продукции. Многие культивируемые ныне земли будут под угрозой быстрого опустынивания.
Способность арабских государств решать проблемы, связанные с изменениями климата, и проблему воды, в частности, как и многое на Ближнем Востоке, находится в прямой зависимости от воли и решимости политического руководства стран этого региона. В 2007 и 2008 годах международные конференции, проведенные в Каире и Марракеше, были значительным выражением готовности политических лидеров арабского мира взяться за преодоление проблемы совместными усилиями. Лидеры большинства арабских стран понимают, что дефицит воды в регионе провоцирует не только социальные и экономические сложности, но и военные конфликты. Шимон Перес, нынешний президент Израиля в своей книге «Новый Ближний Восток», говоря о причинах водного кризиса в регионе, отмечает, что «существует четыре причины того, что регион нуждается в воде - это естественные природные явления, быстрый рост народонаселения, нерациональное использование воды и политика, которая нуждается в корректировке. Мы оказались заложниками такой ситуации, когда, как только увеличивается бедность, происходит рост народонаселения и уменьшается количество воды, что в свою очередь приводит к бедности и к новому витку в увеличении народонаселения».
В настоящее время проблемы распределения воды лежат в основе многих конфликтов на Ближнем Востоке:
*между Турцией и Сирией (из-за рек Тигр и Евфрат);
*между Египтом, Суданом и Эфиопией (из-за реки Нил);
*между Израилем, Палестинской Автономией и Иорданией (из-за бассейна реки Иордан).
Отношения между Сирией и Турцией были крайне напряженными по причине споров относительно распределения вод рек Тигр и Евфрат. Начиная с 1980-х, обе страны были несколько раз близки к объявлению войны. Несмотря на подписание в 1987 году Протокола об обеспечении доступа Сирии к водам реки Евфрат, Турция несколько раз пыталась его ограничить. К числу таких попыток можно отнести создание проекта под названием «Юго-Восточная Анатолия» (он в значительной степени осложняет ситуацию за счет того, что из-за его реализации объем стока вод Евфрата на территории Сирии сокращен на 40%, а на территории Ирака до 80%). Это позволяет Турции, расположенной у истоков Тигра и Евфрата, в значительной степени контролировать потоки данных рек.
В январе 1990 года Турция изменила движение воды в реке Евфрат для того, чтобы заполнить водные бассейны перед дамбой «Ататюрк». Эта мера еще раз высветила уязвимость Сирии перед политикой, проводимой Турцией в отношении водных ресурсов, находящихся вверх по течению реки Евфрат. Водный конфликт между Сирией и Турцией был также осложнен политическим аспектом - поддержкой Сирии Курдской Рабочей партии (КРП), борющейся за создание курдской автономии на территории Турции.
Также имеются предпосылки для кризиса в связи с водными ресурсами Нила. Эфиопия рассматривает проблему воды как проблему первостепенного значения. После свержения коммунистического режима Менгисту в 1991 году и разрушительного конфликта с Эритрией, Эфиопия не обладает ни экономической стабильностью, ни достаточными финансовыми возможностями для получения необходимых объемов воды. Это в значительной мере определяют отношение Эфиопии к использованию вод Нила Египтом. Несколько раз появлялись сообщения о том, что Эфиопия намерена в одностороннем порядке отказаться от выполнения всех соглашений, подписанных с Египтом (включая соглашение 1959 года), что может привести не только к конфликтной ситуации, но и вооруженному столкновению с Египтом.
Со своей стороны, Египет в течение долгого времени занимал жесткую позицию в отношении Нила. В настоящее время Египет ставит проблему водных ресурсов в центр своей внешней и внутренней политики. Им были предприняты попытки сконцентрировать как можно больше водных ресурсов на своей территории. К числу таких действий можно отнести строительство Асуанской плотины в 60-е годы. Однако, несмотря на эти меры, в Египте год от года растет дефицит воды. Это происходит под влиянием ухудшения условий окружающей среды, качества воды, а также под влиянием изменений политического режима в регионе. К ним примешиваются еще и частые засухи в Эфиопии, а также неспособность Асуанского водохранилища сохранять равновесие между испарением и притоком вод Нила. Давно используемые ограниченные сельскохозяйственные территории стали уменьшаться как раз в то время, когда быстро увеличиваются темпы роста населения (к началу XXI века численность населения Египта достигла 70 млн человек). Судан, участвующий в этом конфликте, разоренный гражданской войной и управляемый радикальным исламским фундаменталистским режимом, не раз проявлял экспансионистские настроения в отношении вод Нила, угрожая отказаться выполнять соглашение 1959 года.
Бассейн реки Иордан также является сферой конфликта между Израилем, Палестинской автономией и Иорданией. В период с 1948 по 1955 годы, первые годы после обретения Израилем независимости, страны, расположенные в этом регионе, не сумели достичь взаимопонимания и создать региональный план развития или распределения водных ресурсов. Предложения были сформированы всеми – правительствами Израиля, Иордании, Сирии, Египта, а также представителями США, СССР и ООН. Однако предложения, подготовленные странами региона, были сконцентрированы на удовлетворении лишь собственных внутренних интересов и по политическим и практическим соображениям не могли быть реализованы в масштабах всего региона. Принятие международных проектов также было весьма проблематичным, так как в них содержались новые подходы к распределению водных ресурсов, включающие и признание Израиля в качестве государства и равноправного партнера.
Отвергнув предложения о распределении водных ресурсов, каждое государство в этом регионе приступило к осуществлению своего национального плана развития водного хозяйства. Подобные действия и нехватка ресурсов стали создавать проблемы в сфере безопасности. Так, в 1955 году Израиль создал Национальную водохозяйственную компанию для отвода воды из реки Иордан в южные районы Израиля и пустыню Негев, где численность населения постоянно увеличивалась. В ответ на это в 1964 году Сирия и Иордания начали строительство дамбы для того, чтобы изменить течение рек Ярмук и Баньяс и помешать Национальной водохозяйственной компании Израиля достичь своей цели. Трения, возникшие в ходе этих действий, являются одной из причин войны 1967 года, в ходе которой Израиль разбомбил дамбу, оккупировал Голанские высоты, Западный берег реки Иордан и сектор Газа, а также расширил доступ к берегам рек Ярмук и Иордан, чем укрепил свои позиции в контроле над пресноводными ресурсами трех крупнейших источников. Это дало возможность Израилю осуществить ряд крупных ирригационных проектов. В то же время Иордания завершила проект по сооружению крупной дамбы, перекрывавшей течение восточных притоков реки Иордан южнее Ярмука, и создала собственную систему распределения водных ресурсов.
Потребление воды именно в этой части ближневосточного региона является крайне неоднородным. Общий спрос на воду в Израиле составляет до 2000 млн кубометров в год. Из этого объема большая часть воды расходуется на нужды сельского хозяйства (70-75%); для домашнего потребления – 20-25% и только 5-6% приходится на долю промышленности. Поставка воды в Израиль составляет 1500 – 1750 млн кубометров, что является недостаточным в условиях развивающейся экономики. В Израиле общее внутреннее потребление воды составляет около 100 кубометров на человека в месяц.
Возобновляемый объем воды на территории Палестинской автономии составляет 1080 млн кубометров. Внутреннее потребление воды в разных районах автономии сильно отличается: если в сельских районах Западного берега реки Иордан среднемесячный объем водопотребления не превышают 15 кубометров на человека, то в городских районах он составляет 35 кубометров. В секторе Газа общее потребление воды составляет 100-120 млн кубометров, из которых 60-80 млн используются в сельском хозяйстве и 40 млн - для личных нужд. Водоснабжение полностью зависит от подземных источников, которые обновляются естественным путем в объеме немногим меньше 60 млн кубометров в год. При этом чрезмерное использование приводит к ухудшению качеств подземных источников, в частности, к засолению. В настоящее время содержание соли в подземных источниках на 10% превышает предельно допустимое.
Спрос на воду в Иордании колеблется между 765 млн и 880 млн кубометров. На аграрный сектор приходится более 70% этого объема, на домашние хозяйства – 20%, в промышленности - менее 5%. Ожидается, что Иордания, которая получает воду только из подземных источников и реки Иордан, будет испытывать возрастающий дефицит воды, который достигнет 270 млн кубометров к 2011 году.
В ближайшем будущем сочетание политической борьбы, чрезмерной эксплуатации природных ресурсов, а также их загрязнение может сделать нехватку пресной воды предпосылкой для увеличения напряженности в этом регионе. В свое время покойный король Иордании Хусейн утверждал, что «единственный вопрос, который ввергнет Иорданию в войну - это вода». Того же мнения придерживается и бывший генеральный секретарь ООН, египтянин Бутрос Гали, утверждающий, что «следующая война на Ближнем Востоке будет за воду».