Волна террора и эмиграция из Израиля
Новые эмигранты говорят, что их израильские друзья единодушно поддерживают и одобряют их выбор. «Ты сказала подругам, что уезжаешь? Что они говорят?» — спрашивает журналистка девочку из семьи, собирающейся в Канаду. «Говорят, что хотят поехать со мной», — отвечает ребенок. Сын репатрианта говорит, что он, как и его отец, меняет страну ради будущего своих детей: «Он приехал сюда, чтобы у нас было будущее, потому что тогда у Израиля будущее было, а сейчас его нет, и бегу отсюда ради своих детей».
Недавно глава правительства Биньямин Нетанияху впервые прямо объявил, что Израиль всегда будет жить в состоянии войны. Такая перспектива устраивает не всех. «Не хочу, чтобы и мои дети тоже жили в постоянном страхе», — говорит одна из героинь репортажа. Многодетный отец из мошава под Ашкелоном признается, что его «добила» прошлогодняя война в секторе Газа. Другой отец, из Нетании, бежит, в первую очередь, от экономической бесперспективности: семья живет с тремя детьми на съемной квартире и не видит никаких возможностей приобрести собственную крышу над головой.
Кроме того, все говорят о недовольстве израильской системой образования, усилением религиозной составляющей в программе государственных школ, трудностями с получением высшего образования. Действительно, данные ЦСБ и ОЭСР свидетельствуют об «израильском парадоксе»: молодое поколение здесь, в отличие от других развитых стран, менее образовано, чем их родители. При этом в последнее время в высших эшелонах власти все громче звучит агрессивное подстрекательство против образованных слоев — профессоров, судей, журналистов, творческих людей обвиняют в «левизне», «продажности», «национальном предательстве».
Израильская оппозиция не первый год критикует правительство Нетанияху за «запугивание» населения и «уничтожение надежды» на лучшее будущее (не предлагая при этом никакой внятной альтернативы). Многие комментаторы на сайте Nana10 тоже обвиняют в потере перспективы лично Биньямина Нетанияху, награждая его множеством бранных эпитетов. Другие смотрят на вещи более широко: «Через 20 лет здесь будет двунациональное государство с ультраортодоксально-арабским большинством — это не то место, в котором мы хотим жить». И тех, и других объединяет ощущение потери контроля над ситуацией, неспособности повлиять на будущее страны.