Победа Израиля в Газе: возможные сценарии

Это портреты молодых солдат, погибших 7 октября и за 19 месяцев войны, прошедших с тех пор. Плакаты размещены группой «Форум ха-гвура» («Форум героизма») — объединением родителей погибших, которые выступают против прекращения огня в Газе и требуют продолжения войны «до победы».

Что именно это значит — не всегда ясно. Для «Форума ха-гвура» и подобных групп это лозунг, перекликающийся с расплывчатым призывом премьер-министра Биньямина Нетаниягу к «полной победе». Он часто встречается с представителями этих групп, а близкие к нему фигуры участвовали в создании и финансировании таких объединений. Для других представителей этого лагеря речь идет о более четком и радикальном видении, принадлежащем крайне правым мессианским союзникам Нетаниягу — таким, как министр финансов Бецалель Смотрич: уничтожить сектор Газы, очистить его от населения, аннексировать и заселить.

Для них ясно одно: победой не может считаться прекращение огня в любом виде или соглашение с ХАМАСом. Победа — это безоговорочная капитуляция ХАМАСа. А для некоторых даже этого недостаточно. В их глазах победа — это исчезновение ХАМАСа, а лучше — и всех зданий и жителей Газы с лица земли.

У такого понимания победы есть одно бесспорное достоинство: оно хорошо звучит как лозунг. Его легко продвигать среди людей, до сих пор переживающих травму 7 октября. Однако, судя по опросам последних месяцев, этот лозунг утратил былую привлекательность. Большинство израильтян больше в него не верят и предпочли бы возвращение заложников живыми — уничтожению ХАМАСа.

Именно поэтому группы, выступающие за продолжение войны, получают столь активную поддержку лагеря Нетаниягу — и потому они усиливают свою «победную кампанию»: это попытка укрепить тающий электоральный ресурс. Параллельно с лозунгом ведется демонизация и делегитимация инакомыслия: позор тем, кто ставит заложников выше всего; прекращение огня — это оскорбление памяти храбрых солдат, павших за победу. Победа или пораженчество. Победа или измена.

Anshel Pfeffe

Нарратив «победы» Нетаниягу, Смотрича и их сторонников — это продолжение послания «ХАМАС — это нацисты», возникшего сразу после резни 7 октября. Для многих это тогда было инстинктивной и, возможно, оправданной реакцией на геноцидальную идеологию ХАМАСа, ставшую движущей силой самой жестокой атаки на евреев со времен Холокоста. Это не было попыткой провести полное историческое сравнение. Но для политиков и их циничных рупоров оно оказалось удобным.

Если ХАМАС — это нацисты, значит, Израиль ведет экзистенциальную войну против абсолютного зла. Тогда нет смысла задаваться вопросом, как политика сдерживания Нетаниягу позволила ХАМАСу набрать столько сил и совершить внезапное нападение. А если ХАМАС — это нацисты, то и победа может быть только «тотальной», а о стратегии «дня после» говорить незачем. Для ХАМАСа в Газе не должно быть никакого «дня после».

Псевдоисторики из окружения Нетаниягу любят сравнивать его с Уинстоном Черчиллем — хотя, если уж проводить параллели с Второй мировой, скорее он напоминает Невилла Чемберлена (если бы только у него хватило порядочности уйти в отставку, как хотя бы сделал Чемберлен). Черчилль действительно требовал полной победы и безоговорочной капитуляции Германии, за которой должна была последовать полная денацификация.

Такой подход создает удобную историческую симметрию: Германия ведь действительно капитулировала после самоубийства Гитлера, а нацистская партия была объявлена вне закона. «Модель Черчилля» с тех пор стала эталоном «тотальной победы». Проблема в том, что история никогда не бывает такой прямолинейной. Недавно отмечалась 80-я годовщина окончания Второй мировой войны в Европе — и разные способы ее празднования многое говорят о разных типах «победы».

Три главных союзника — Великобритания, США и Советский Союз — не смогли договориться ни о сроках, ни об определении победы. Они даже не отмечают ее в один день. Британия и США приняли капитуляцию Германии 7 мая 1945 года в Реймсе, Франция, и с тех пор празднуют 8 мая как День Победы в Европе. Советы потребовали отдельной церемонии капитуляции — уже в Берлине — и до сих пор Россия отмечает День Победы 9 мая. Это не просто разница в датах. Победа означала разное для каждой страны.

США под руководством Трумэна, а затем победоносного генерала Эйзенхауэра были великодушным победителем. С помощью ряда программ, самая известная из которых — план Маршалла, они вложили миллиарды в восстановление разрушенной Германии. Западная часть страны стала Федеративной Республикой в 1949 году, а вскоре — одной из самых процветающих стран мира под зонтом безопасности НАТО.

Денацификация зашла не очень далеко. Хотя высокопоставленные нацисты были мертвы или скрывались, множество чиновников среднего и низшего звена вскоре вернулись к службе или наслаждались спокойной пенсией с восстановленными правами. Американская версия «тотальной победы» обеспечила десятилетия мира в Европе после двух мировых войн.

Для Великобритании — единственной страны, воевавшей с Германией все шесть лет — победа также означала почти банкротство (его удалось избежать благодаря американским кредитам), потерю империи и внутреннюю демократическую революцию. После войны Черчилль провел выборы — и с треском проиграл их, всего через два месяца после триумфального VE Day. Новое лейбористское правительство посвятило себя демонтажу империи и строительству государства всеобщего благосостояния.

На востоке Европы советская победа обернулась разграблением и насилием, и почти полувековым господством Кремля. Жертвами стали не только побежденные немцы, но и те нации, что выжили при нацистской оккупации. Иосиф Сталин оставался несомненным победителем вплоть до своей смерти в 1953 году. Его преемники отличались лишь степенью репрессий. Нарратив «победы» пережил даже развал СССР в 1991 году — и до сих пор живет в сегодняшней России.

Владимир Путин использует его для мотивации россиян в войне против Украины, которую он представляет как борьбу с современными нацистами. Это снова проявилось на прошлой неделе во время парада Победы в Москве 9 мая.

Скорее Путин, чем Черчилль

Исторические параллели всегда проблематичны — не только потому, что не бывает одинаковых ситуаций, но и потому, что не существует единственной версии истории.

Нетаниягу и его крайне правые союзники могут мечтать о «тотальной победе» по образцу Второй мировой, но в этом нет ничего черчиллевского. Их представление — это путинская и сталинская модель: разрушить Газу, очистить от людей, не признавая собственных провалов в стратегии.

Практически все опросы последних месяцев показывают, что большинство израильтян хотят иной победы. Прежде всего — возвращения заложников как первого шага к исцелению общества. Затем — отстранения правительства Нетаниягу на выборах. Да, ХАМАС, вероятно, сохранит часть влияния, и с ним придется работать в рамках долгосрочной стратегии, не позволяющей ему восстановить силы, которые он набрал — благодаря Нетаниягу. Путь к этому — восстановление Газы при международной поддержке и управлении другой палестинской структурой. Большинство израильтян — несмотря на боль и гнев 7 октября — уже понимают: вот что такое настоящая победа.

Соратники Нетаниягу осознают, что проиграли битву за общественное мнение, и потому идут ва-банк. Их путь, как они настаивают, является единственно верным путем к победе. Любой, кто призывает к прекращению огня, — предатель. Здесь есть исторический прецедент: лагерь Биби готовит почву для своей версии мифа о «ударе в спину», который в Германии после Первой мировой войны использовали националисты, обвиняя в поражении «врагов внутри», включая евреев. Эта теория стала фундаментом прихода нацистов к власти.

Нетаниягу никогда не добьется своей победы. Даже если он откажется от прекращения огня и продолжит разрушительную кампанию в Газе, предоставляя палестинцам жалкие пайки в убогих «гуманитарных хабах», — ХАМАС не исчезнет. Это приведет только к новой гибели — десяткам тысяч убитых в Газе от бомб и голода, гибели заложников и новым потерям среди израильских солдат.

В конечном счете, международное давление заставит Израиль остановить войну. Но вместо того, чтобы добровольно согласиться на перемирие и сыграть активную роль в новом ближневосточном порядке, предлагаемом Трампом, Израиль будет вынужден замолчать под угрозой санкций и международной изоляции.

Остается надежда на тех израильтян, кто не принимает это мрачное видение, — именно они должны настаивать на своей версии победы. Большинство уже ее поддерживает. Но, за редкими исключениями, лидеры оппозиции по-прежнему боятся открыто сказать: сегодня только прекращение огня может принести Израилю настоящую победу.

Аншель Пфеффер (Anshel Pfeffer), Haaretz