Про это: психологические проблемы сексуального просвещения

А традиционалистский дискурс — наследник религии, которая жестко регулирует сексуальность (хотя общество к рассматриваемому моменту уже может быть секулярным, а некоторые социальные слои или сообщества — иметь более либеральные паттерны сексуальных практик); в нем обычно присутствуют двойные гендерные стандарты в области сексуальности, приветствуется женская «чистота», сексуальная жизнь сводится к моногамному браку и направлена на репродукцию.

Эти установки традиционных культур во многом, хотя и не без исключений, сохранялись в индустриальном мире вплоть до 1960–1970-х годов, когда в ходе различных массовых протестов левых за расовые и гражданские права, движений за права геев, женских движений и других акций многие личные вопросы стали предметом общественного обсуждения. В том числе тогда был сформулирован тезис personal is political. Женщины, борясь за гражданское равенство в левых движениях, заметили, что сами они находятся в неравном положении, а неравенство это укоренено не только в общественных институтах или законах, но и в приватной сфере, где женщины и их проблемы оказываются невидимы. Неравенство укоренено в телесности, в сексуальных отношениях, в заботе, в романтической любви, в отношениях власти и подчинения, в насилии. Поэтому личное было осознано как политическое: ранее умалчиваемое личное, в том числе сексуальность, теперь интерпретируется как детерминируемое обществом; это не природа, а общество и культура создают и поддерживают условия, при которых женщины (или другие группы, которые маргинализированы и стигматизированы по гендерным признакам, не соответствуют доминирующим нормам) подвергаются исключению, насилию, испытывают угнетение, переживают разный негативный и болезненный опыт.

Таким образом приватный и интимный опыт, включая опыт в сфере сексуальности, попадает в общественный дискурс, его обсуждения становятся все более распространенными, открываются возможности и для изменения практик. К этому моменту в индустриальных обществах уже накоплено немало знаний о сексуальном поведении, однако массовое внимание привлекается к сфере сексуальности в 1960–1970-е годы, когда происходит и гендерная, и сексуальная революция, существенно изменяются и либерализуются и гендерные, и сексуальные паттерны.

Что касается России, в 1920-е годы в этом вопросе она сильно опережала прочие страны. Широко обсуждаемые тогда идеи Коллонтай о «Новой женщине» были попыткой серьезного изменения в сфере организации сексуальной и интимной жизни, но она провалилась: новаторские идеи сексуальной свободы и сексуального освобождения женщины оказались не слишком понятными и привлекательными для общества, во многом традиционного. Прогрессивные реформы в сфере брака, семьи, политики абортов, репродукции также во многом оказались временными. Сексуальная сфера в 1930–1950-е годы, в сталинский период, закрылась для обсуждения, законы о семье стали более консервативными, аборты почти на 20 лет были вновь запрещены. В результате мы вернулись к традиционалистской модели сексуального поведения и к последней трети XX века сильно отставали от западного индустриального мира. Только в 1990-е годы происходит своеобразный взрыв: и кино, и СМИ, и литература, и порнография, и секс-индустрия — вся ранее недоступная информация мгновенно проникает в страну. И если в западном обществе, хотя и не во всех странах, это привело к тому, что возникли открытые дискурсы о сексуальности, в том числе сексуальное образование в школах, то в России произошло другое.

Сегодня Россия плавно вошла в консервативный поворот, который пытается вернуть жесткие нормы контроля сексуальности. В первую очередь он направлен против признания того, что формы сексуального взаимодействия людей — и мужчин, и женщин, и других гендерных групп — бывают многообразными и не сводятся к моногамному браку. Также формируется идея о невинном ребенке, которому не нужно сексуальное образование и сексуальные знания, потому что они якобы будут способствовать его ранней половой активности. Сексуальное просвещение в школах сужено из-за различных законодательных ограничений (закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», закон против «Пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений срединесовершеннолетних»). Любая лекция про сексуальность потенциально оказывается опасна: даже если в ней никак не упоминается ЛГБТ, материал все равно может быть признан пропагандой. Условия для сексуального просвещения сложились неблагоприятно. Хотя попытки все равно предпринимаются: есть феминизм, чувствительный к этим тематикам, есть глобальные дискурсы, во многом образованию помогает и интернет. И молодые образованные люди сегодня владеют информацией не так плохо, хотя эта информация часто может быть несистематизированной, а многие подростки черпают знания из порнографии, в которой не рассматриваются вопросы безопасности, согласия и прочее.

Противники комплексного сексуального образование (КСО) объясняют свои возражения опасениями того, что КСО может привести к раннему началу сексуальных отношений и разрушить традиционные ценности и установки.

Эти и другие предубеждения опровергают данные научных исследований. В 2008 и 2016 годах масштабный анализ программ по сексуальному образованию в разных странах мира показал, что качественные программы комплексного сексуального образования, преподаваемые подготовленными специалистами, способствуют более позднему началу сексуальных отношений, снижению частоты половых контактов и числа половых партнеров, а также более частому использования презервативов и контрацепции.

Таким образом, программы КСО не приводят к раннему сексу и рискованному сексуальному поведению. Эти исследования легли в основу доказательной базы документа «Международное техническое руководство по сексуальному образованию», изданного ЮНЕСКО в 2018 году. Еще одно крупное исследование о состоянии сексуального образования в 25 странах Европы и Центральной Азии показало, что в тех странах, где КСО доступно не всем учащимся либо не на постоянной основе, наблюдаются более высокие показатели подростковой беременности, чем в странах, обеспечивающих КСО для всех учащихся (Краткий анализ состояния сексуального образования в 25 странах Европейского региона ВОЗ на русском языке).

Есть два главных института, в которых происходит социализация детей, — это школа и семья. И если в школе сексуальное просвещение сегодня практически невозможно, то в семье это не запрещено. Но очень многие родители сами не умеют общаться на эти темы: их не обучали, с ними в свое время об этом не говорили. Кроме того, еще достаточно сильным является представление, что такой разговор нарушает моральные запреты, и это работает как удерживающий от просвещения механизм.

Анна Темкина