Тель-Авив: революционные перемены в системе школьного образования
По мнению журналистов Лиора Детеля и Ротема Штаркмана, эта женщина добивается поистине революционных перемен в системе образования. В частности, их удивление вызвал тот факт, что, по ее решению выпускникам школ в качестве подарка вручают книгу Амоса Оза «Привет, фанатики», а не классику сионизма Теодора Герцля «Альтнойланд» («Старо-новая страна») или его же «Государство евреев», как было принято ранее. Это решение, говорят они, вызвало настоящую бурю.
По словам Римон-Брахи, она была бы счастлива, если бы эта буря способствовала интересу к произведениям Герцля.
«Много лет, — говорит она, — мы раздавали книги «Альтнойланд» и «Государство евреев», где описывается некое утопическое еврейское общество. И мы решили, что пора разобраться с сущностью современного, реального израильского общества, пора разобраться, как выглядит сионизм сегодня, соседствуя с еврейством, о котором мы можем вычитать из книг Бялика и Агнона».
Отвечая на вопрос, не смешивает ли указанное решение политику с образованием, Римон-Браха считает, что границу между этими понятиями провести очень сложно. Что же касается книги Оза, то она включает беседы с его противниками, и Управление образования считает, что разногласия также ценны сами по себе, поскольку могут привести не к вражде, а к диалогу.
Однако следует поговорить о том, что предпринял муниципалитет Тель-Авива, чтобы внести коренные изменения в деятельность системы образования. По мнению Римон-Брахи, эта система давно требовала пересмотра, не будучи адаптированной ни к детской ментальности, ни к самой жизни. Безусловно, речь шла о необходимых революционных преобразованиях. И одна из первых задач состояла в том, чтобы сформировать в учебных заведениях среду, которая не только растила бы детей, но и придавала бы смысл их существованию, позволяла бы им чувствовать, что есть весомая причина, по которой они ходят в школу по утрам; сформировать среду, в которой учеников видели бы и слышали. Сотрудникам Управления образования это понятно и близко еще и потому, что 95 процентов из них составляют женщины.
Как считает Римон-Браха, одного желания было, конечно, мало, поскольку система образования необычайно консервативна во всем: консервативны не только методы, консервативны нередко учителя, директора и даже родители. И потому первые шаги, прежде всего, касались директоров. Именно на них, считает Римон-Браха, следует положиться, поэтому именно их освободили от ненужного контроля, дав им автономию во всем, что касается необходимых изменений в деятельности управляемых ими школ.
Попутно Римон-Браха встречалась с учителями, директорами, родителями, участвовавшими в специальных фокус-группах. Из этого общения был сделан главный вывод: чтобы создать школы будущего, необходимо вначале выяснить, что больше всего угнетает детей в учебном процессе. И перво-наперво они заявили: все, что касается изучения сионизма. Это такой оценочный инструмент, который создает конкуренцию без какой-либо реальной пользы. Ребенок, получивший во время экзамена 90 баллов, не знает, что это значит для него на самом деле. То есть, это значит, что он хорошо знает материал. А если учащийся получит 80 баллов, он уже не столь хорош? В результате о детях судят исключительно по оценкам на экзаменах, что лишает их возможности развиваться.
«Мы отменили существующие оценки, — рассказывает Римон-Браха, — и попросили директоров прибегнуть к другим методам, оценивая любопытство и креативность, способность решать проблемы, а также учитывая социальные отношения и эмоциональное состояние. В то же время мы отменили табели, а вместо них ввели личную оценку, в формировании которой учащийся выступает как равный партнер. В некоторых школах отменили домашние задания. Есть контрольные, есть тесты, но без оценок; учителя по-другому должны оценивать способности своих подопечных, общаясь с ними во время учебы или даже на переменах. Когда есть подобная обратная связь, ребенок понимает, что от него хотят, он чувствует, что его хотят развивать всесторонне, а не просто вбивать в него математические формулы. Мы требуем уважать детей за те усилия, которые они прилагают, учась в школе».
Как считает Римон-Браха, сами учащиеся отреагировали весьма позитивно на внедрение новой методики. В новом учебном году ею будет охвачено 75 процентов всех тель-авивских школ, а через год планируется перевести и оставшиеся. Для того, чтобы выяснить, как работает программа, налажена обратная связь с семиклассниками, у которых в начальной школе обучение строилось по разным схемам, а теперь они вошли в новую систему. По их мнению, они были удивлены индивидуальным подходом, тем, что преподносимый материал усваивался гораздо лучше и самоощущение в «общественном учебном пространстве» в значительной степени улучшилось.
Можно предположить, что просто-напросто после начальной школы в седьмом классе стало интереснее учиться, однако Римон-Браха с этим не согласна: она считает, что, напротив, возрастает только нагрузка, и ребятам приходится изучать до семнадцати предметов, а это само по себе ненормально.
«Одна из целей, которые мы ставим, — поясняет она, — чтобы дети не изучали более семи дисциплин в неделю. Сегодня в пятом классе учат тринадцать предметов, и в результате можно говорить не об усвоении знаний, а об информационной перегрузке. Но мы не указываем, какие предметы надо отменить – это прерогатива директоров школ, они сами решают. На наш взгляд, дети должны выходить из стен школы, наделенные способностями, а не перегруженные информацией. Сегодня дети в школе откровенно скучают, потому что планка обучения чрезвычайно низкая, а их интересы и предпочтения никого не волнуют. Чтобы их растормошить, расшевелить, надо бросить им вызов. К примеру, после двенадцати лет изучения ТАНАХа единственное, что у них остается – это ненависть к предмету. Не следует подходить к его преподаванию формально, обучая главам, а, напротив, добавить интерпретации, фактический и исторический контекст. Ребенок должен развивать в себе критическое мышление, осваивать материал под различными углами зрения, а не зубрить только то, кто, что, кому и когда сказал. Я уже не говорю о том, что образование вообще надо адаптировать к самым разным сообществам».
В этом смысле, повторяет она, «карт-бланш» выдается непосредственно директорам школ. К примеру, директор одной из арабских школ в Яффо посчитал, что более уместно сделать акцент на спорте, здоровом образе жизни и изучении возможностей тела. Потому ему добавили три часа в неделю к физкультуре, пригласили в качестве «демонстратора» знаменитого израильского дзюдоиста Арика Зеэви и построили новый спортивный зал. В другой – соседней школе – директор решил, что правильнее будет продвигать цифровое обучение, поэтому упор делался на дополнительные занятия по iPod и компьютерам на самом высоком академическом уровне.
Как считает Браха-Римон, результаты эксперимента превзошли все ожидания: выросло доверие к государственным школам и, напротив, пошатнулся авторитет частных школ. В качестве примера она приводит следующий факт: в Тель-Авиве существуют три частных школы, которые были созданы тридцать пять лет назад. Еще три года назад десять процентов от общего числа учащихся подавали заявления, чтобы туда попасть, а за последние два года этот показатель снизился вдвое, составив всего пять процентов.
«Мы до сих пор не осознали, — отмечает Браха-Римон, — что сегодняшние дети рождаются намного умнее и любопытнее, а система образования до сих пор к ним не приспособилась. Надо поднимать планку обучения, но не прибегая к пассивному обучению, а, скорее, изучая различные навыки, такие, как общение с аудиторией, и это касается учителей. Исследования показывают, что преподавание английского языка находится на весьма низком уровне, а мы поставили себе целью, чтобы к девятому классу наши школьники свободно говорили на английском. Для этого следует обновить систему преподавания с учетом потребностей детей, и того, что их интеграция на рынок труда во многом будет зависеть от знания английского».
Отвечая на вопрос, почему Браха-Римон решила начать с Тель-Авива, в котором насчитывается 120 школ с 70 000 учеников и 8 000 преподавателей, она отметила, что привыкла мыслить масштабно, а также потому, что была настроена на радикальные перемены в таком большом мегаполисе как Тель-Авив. По ее словам, ей повезло и с тем, что она получила полную поддержку от городских властей, включая мэра.
«Образование должно быть главным приоритетом страны, — говорит она, — учителям не хватает свободы, чтобы быть учителями».
Управления образования Тель-Авива делает все, чтобы не только облегчить жизнь учителям, но и дать им возможность совершенствовать свои знания, адаптируясь к сегодняшнему дню: практически каждый учитель получает персональный компьютер; муниципалитет финансирует бесплатную парковку для учителей в течение восьми часов в день, пересматривают в лучшую сторону соглашения о заработной плате.
Особое внимание уделяется также реконструкции старых школ и строительству новых; последние уже нисколько не напоминают привычные учебные заведения с закрытым классом и доской на стене — здесь учебной средой становится и школьный двор, и просторные коридоры, которые намеренно делаются широкими, а глухие стены в классах заменяют прозрачными. Ежегодно Управление инвестирует 3 млн. шекелей, чтобы адаптировать существующие школы к XXI веку. Замена мебели во всех первых и вторых классах города обошлась в 15 млн. шекелей; текущий бюджет составляет 1.2 млрд. шекелей в год, а бюджет, выделяемый на строительство новых школ – примерно 1 млрд. шекелей в год.
Если говорить о демографическом срезе тель-авивских школьников, он выглядит следующим образом: 10 процентов — ультраортодоксы, 5 процентов — арабы, 12 процентов — дети иностранных рабочих. В Тель-Авиве около 8 000 детей без гражданства, а их критическая масса накоплена в детсадах. В сентябре Управление открывает двадцать три первых класса для эритрейцев; в школе «Бялик-Рагозин» учатся школьники из пятидесяти стран мира. Это дети которые растут в суровой реальности, включая преступность, наркотики и проституцию — именно этим детям, полагает Браха-Римон, в первую очередь нужны внимание и любовь. По ее словам, проблема в том, что государство закрывает глаза на существующее положение. Более того, по этому поводу нет никакой четко выработанной государственной политики.
«Государство должно, наконец, решить, позволить ли людям, находящимся на положении нелегалов, работать и жить здесь, или нет. Если вопрос можно решить положительно, значит, им надо дать разрешение на работу. Они ведут какое-то странное полулегальное существование и, в конце концов, это вредит обществу в целом и образованию, в частности», — закончила Браха-Римон.
Марк Котлярский