Мой брат Арон (Артур) Ротштейн
Отец и мать учились в царской гимназии и умели разбираться в хорошей литературе, а также и в музыке. Они посещали лучшие концерты – в то время в Кишинев и Яссы приезжали многие музыкальные знаменитости. В Яссах был скромный еврейский театр (Помул верде – Зеленое дерево), в котором выступали гастролирующие талантливые еврейские артисты. В семье сохранялись еврейские традиции, и мы регулярно посещали эти спектакли.
Брат был старше меня на семь лет и считал своим долгом следить за тем, что я читала, – с малых лет и до подросткового воз-раста. В 1933 г. он уехал учиться во Францию. По его инициативе мы переписывались на французском, благодаря чему я овладела этим языком.
Вначале он учился в Институте колониальной агрономии в Нанси, но через год, из-за сырого климата в этом городе, переехал на юг – в Тулузу, где стал студентом такого же института. В 1939 г. он защитился в Сорбонне и получил звание доктора агрономических наук.
По убеждениям брат был сионистом-ревизионистом. Собирался ехать на работу по специальности на Мадагаскар (тогда – французская колония). В том же году он получил французское гражданство, в том же году женился на француженке Жоржет Карони (Georgette Carroni), родом из Лиона, тоже окончившей университет в Тулузе. Они были знакомы все годы его учебы в этом городе, и Жоржет согласилась ехать с ним на Мадагаскар.
Ежегодно Арон приезжал на летние каникулы домой. Для нас это всегда было праздником. В 1939 г. он собирался привезти жену, и мы готовились их принять по-особенному, строили планы их встречи и времяпрепровождения. Однако жизнь повернулась совершенно иначе: мы больше не увидели брата.
Фашистские войска вторглись во Францию. Тогда же пришло последнее письмо от Арона. Он писал, что у них особые счеты с Гитлером, и они собираются пойти в армию Сопротивления.
Далее все закружилось вихрем. В 1940 г. СССР вторгается в Бессарабию. Я с родителями покидаем Яссы и в числе тысячи других евреев возвращаемся в Кишинев. Меня – студентку медицинского факультета – вместе с другими бессарабскими студентами направляют для окончания учебы в Львов, где мы сталкиваемся с зарождающимся враждебным бандеровским движением. Начало войны я с мужем, Львом Фишовым, встретили уже дипломированными врачами в Бендерах, где оказывали первую помощь раненым во время бомбежек. Потом была очень непростая эвакуация на Восток, рождение первенца, ожидание писем с фронта от Льва, потеря отца…
Запросы о брате мы начали писать в 1944 г. Вернувшись в Кишинев в 1946 г. и кое-как обустроившись, мы стали его искать более интенсивно. В течение 12 лет мы не прекращали посылать запросы. Писали во все инстанции Союза и Европы, которые, по нашему мнению, могли сообщить нужную информацию.
Привожу перечень адресатов отправленных писем:
< >министерство иностранных дел Франции;префектура Haute-Garonne;представительство Французской республики в СССР;министерство колоний Франции; на этот запрос пришел ответ, подтверждавший учебу студента Арона (Артура) Ротштейна в Тулузском агрономическом институте в 1936–39 гг.;Международный комитет Красного Креста. Центральное агентство военнопленных в Женеве и Отделение розыска в Париже;последнее место проживание брата в Тулузе;муниципалитет города Лиона – в поисках гражданина Карони – отца жены брата;Центральное справочное бюро по перемещенным лицам;Красный Крест. Центральное справочное бюро в Москве; жена брата Жоржет Карони. Ее ответ, полученный лишь в 1956 г., – единственный, из которого кое-что выясняется: в мае 1944 г. Арон Ротштейн воевал в составе группы французского Сопротивления, направлявшейся к франко-испанской границе через маленький курортный городок По. Там исчезают его следы. Жоржет объявляет розыск по всем доступным ей инстанциям и рассылает фото мужа. В течение семи лет поиски остаются безрезультатными. В 1951 г. она получает ответ из трибунала о том, что Ротштейн Арон (Артур) пропал без вести. Жоржет Карони выходит вторично замуж, получив разрешение трибунала; Александр Серебряков (Зильберман) – парижанин, участник французского Сопротивления, автор статьи «Их имена не забыты», появившейся в газете «Вечерний Кишинев» 17 сентября 1980 г.; Шарль Кац, создатель Музея Сопротивления в Гренобле, побывавший в Кишиневе вместе с группой энтузиастов, желавших увековечить имена участников французского Сопротивления.Последние сведения я получила, уже будучи в Израиле, с помощью журналистки Марины Аристовой – автора статьи о жителе Тулузы, который помогал своему отцу вывозить евреев из Франции, спасая их от немецких оккупантов. Этот человек тогда жил в Тель-Авиве, и я смогла услышать от него самого рассказ о том времени. Он открыл мне дикую и грустную картину: многие участники Сопротивления бежали в Испанию через Пиренейские горы и именно через тот же городок По. Однако не все добирались до цели. Контрабандисты многих из них грабили и убивали.
Может быть, Жоржет Карони знала об этом, но в своем единственном послевоенном письме к нам не хотела, не могла жестоко огорчить маму и меня...
На этом кончается долгий и тяжелый рассказ о моем единственном и любимом брате.