Что такое любовь: мнение экспертов

Но у нашего биологического вида все существенно сложнее. Человеку важно образовывать устойчивые пары, чтобы долго заботиться о потомстве; ему нужен секс как источник удовольствия, который поддерживает моногамные отношения, что редкость в животном мире. Можно сказать, что эволюция Homo sapiens добавила дополнительные опции к простому и понятному акту спаривания и передачи друг другу половых клеток. 

Человеческую любовь физиология изучает очень подробно и делит ее на несколько уровней. Первый — это, как и у животных, уровень половых гормонов, которые в конечном итоге должны активировать центры переднего гипоталамуса. В гипоталамусе расположены нейросети, которые генерируют половую потребность, она же в лобной доле больших полушарий становится половой мотивацией. Разница между первым и вторым уровнями существенна: потребность — это абстрактное желание, а мотивация вполне конкретна. То есть в момент, когда обобщенный сигнал гипоталамуса поднимается в большие полушария, те начинают анализировать сенсорные сигналы, чтобы «навести на цель». С частью сенсорных сигналов мы, как и животные, знакомы врожденно, а часть усваивается в результате обучения. 

Врожденно мы, судя по всему, знаем основной набор первичных и вторичных половых признаков. Первичные обычно прячем под одеждой, а вторичные, напротив, нередко манифестируются: плечи шире, борода гуще (мужчины), талия тоньше, молочные железы крупнее (женщины). В числе этих признаков есть также важная категория, которую мы определяем понятием красоты. Например, красивым мы считаем симметричное лицо — это означает, что гены хорошие (при этом совсем симметричное лицо кажется странным, поскольку в природе такого не бывает); также мы обращаем внимание на чистую, ровную кожу — это признак надежного иммунитета. 

В результате обучения на врожденное способен накладываться дополнительный слой того, что иначе называют импринтингом, или запечатлением. Этот механизм хорошо изучен на птицах и работает для того, чтобы в будущем выбрать максимально подходящего для спаривания полового партнера. Первый этап импринтинга характерен для детства и периода полового созревания, когда могут запечатлеваться некие признаки близлежащих особей противоположного пола: например, родители, взрослые знакомые и друзья семьи, двоюродные братья или сестры (из тех, что постарше), учителя — они воспринимаются как эталон. И это логично: члены ближайшего круга точно относятся к тому же биологическому виду, так что по этому признаку формально подходят в качестве партнеров для размножения.

Второй этап импринтинга (психологи гораздо чаще используют такое понятие, как «импрессинг») — первая любовь, первая физическая близость. Здесь на уровне животного мира ярким примером служат прерийные полевки — классический объект для изучения моногамии. Эти маленькие североамериканские грызуны в момент первого спаривания с партнером на нейронном уровне «настраиваются» на него на всю жизнь. Ключевую роль в процессе запечатления играют молекулы дофамина. У прерийных полевок такой механизм биологически обоснован необходимостью защиты территории, которая у каждой пары своя. Полевки вместе обороняют свою норку и гнездовой участок, и любая другая особь противоположного пола вызывает не просто равнодушие, а агрессию. 

Можно сказать, что влюбляемся мы в первую очередь в тех, кто привлекает наше внимание на основе всей совокупности вышеописанных механизмов. Особенно когда речь идет о «проскочившей искре» и мгновенном возникновении страсти.

Вячеслав Дубынин

***

Любовь — это некоторый конструкт, и он очень отличается от одного сообщества к другому. Кроме того, есть сложности с определением смыслов этого понятия: они не только различаются в разных историко-культурных реалиях, но и избегаются окружающими. Попробуйте задать вопрос даже близким людям «Что такое любовь?», и вы получите не только массу разных ответов, но часто и смущенные взгляды. Все-таки до сих пор, даже во времена социальных сетей и тотальной публичности, любовь — это часто что-то интимное. 

В этих координатах любовь может быть драмой, откровением; а вот по мере опубличивания она превращается в регулируемые, желательно строящиеся на рациональных основаниях «отношения».

Так что вопрос «А что значит влюбиться?» может быть понят по-разному. Для кого-то это означает пуститься в потенциально опасное путешествие, в котором ты наконец почувствуешь себя живым. Для другого — включиться в авантюру, случившуюся только потому, что ты однажды отпустил вожжи, перестал контролировать каждый свой шаг и взвешивать его на предмет «осознанности». В любом случае влюбиться — это перейти в другое агрегатное состояние, как минимум сменить статус с сингла на участника какой-то коллективной структуры. 

Чем это закончится — другой вопрос. Но важно понимать: любовь — это еще и история, у которой есть начало, конфликт и завершение. Завершение любви — это «малая смерть». Поэтому в известной мере, влюбляясь, мы приближаем тяжелый экзистенциальный опыт. Может, поэтому многим так импонирует взгляд изнутри терапевтического поворота, который позволяет хотя бы самообмануться в ощущении, что можно и влюбленность почувствовать, и при этом защититься от неизбежного разочарования?

Оксана Мороз

***

Влюбляемся мы потому, что хотим попасть в «состояние рая», которое испытывали в младенчестве рядом со своей матерью. 

Наши отношения с родителями — это первые близкие отношения, с которыми мы сталкиваемся в жизни. Именно поэтому во многом они определяют наши первые влюбленности: человек так устроен, что ему прежде всего хочется воспроизводить привычное, даже если это привычное не очень приятно, — отсюда поиск той модели отношений, которую он уже имел когда-то.

С другой стороны, мы хотим не повторять прошлых травм и избегаем душевной боли, а в отношениях с родителями и эта сторона медали существует. Поэтому мы ищем партнера также в неосознанной надежде, что он даст нам то, что мы недополучили. Отсюда нередки случаи, когда в состоянии влюбленности мы немного допридумываем партнера, наделяем его тем, чего в нем совсем нет, а затем разочаровываемся. 

Тем не менее идеализация партнера на начале отношений необходима, потому что она позволяет сформировать привязанность и дать шанс на развитие отношений дальше. Позже появляется возможность увидеть партнера более реальным и разочароваться окончательно или полюбить его со всеми его особенностями и недостатками.

Иногда же встречается вариант, когда человек сознательно изо всех сил выбирает партнера противоположно тому, какими были его родители: так происходит при наличии травматического детского опыта и сложных отношений с матерью и отцом. Однако отделить своего партнера от родительских проекций очень сложно, так что рано или поздно мы начинаем видеть в нем те качества или модели, которые были свойственны нашим родителям. 

При этом отделить партнера от родительских проекций все-таки возможно. Это требует работы над собой, но без этой работы мы переполнены ожиданиями от другого и разочарованием от того, что он не создает нам тот рай, к которому мы бессознательно стремимся. А тот рай недостижим, потому что мы уже не младенцы, а партнер — не мать.

Ирина Млодик

***

Это вопрос, на который коротко не получится ответить, поэтому дам несколько интерпретаций.

Гормоны. Без физиологического, вернее, биохимического аспекта влюбленности не обойтись. Как заметил еще Вийон в своей «Балладе истин наизнанку», «лишь влюбленный мыслит здраво» — иными словами, все наоборот: если мы влюбляемся, то рассудок нас подводит и занимается другими задачами. Мы идеализируем возможного партнера, этот человек нам снится, навязчивые фантазии спутывают сознание и вытесняют другие мысли. Действительно, влюбленность как влечение во многом объясняется работой эндокринной системы и выработкой соответствующих мужских и женских гормонов, подводящих нас к изначально репродуктивному поведению.

Осознанное поведение. Бывает, что влюбленность приходит как результат размышлений о жизни, и здесь мне ближе всего позиция древнеримского поэта Овидия: «Первое дело твое встретить желанный "предмет", выбрать, кого полюбить. Дело второе — добиться любви у той, кого выбрал. Третье — надолго суметь эту любовь уберечь». Иными словами, если мы начинаем задумываться о том, что слишком долго живем одни или что нет в нашей жизни того человека, который нас поддержит и вдохновит, то влюбленность приходит сама собой как разрешение внутреннего переживаемого кризиса.  

Состязание. Не обойтись и без «спортивного» аспекта любовных опытов. С давних пор (преимущественно) мужским талантом считалось иметь как можно больше связей. Это больше вопрос этологии, чем культуры: выше ранг будет у особи, которая оставит больше потомства, заведет больше детей, больше жен. Что бы ни происходило в современном обществе с «новыми представлениями» о гендере и поле, безусловно, витальное стремление крепче обосноваться в этом мире объясняет большое количество влюбленностей.

И есть еще множество других интерпретаций. Как бы то ни было, вопрос «Почему мы влюбляемся?» строго научного ответа, вероятно, никогда не получит, и это хорошо: пусть хоть что-то останется необъяснимым.

Константин Бочавер